Режимный апокалипсис - Евгений Сухов Страница 7

— Ты мне ничего не хочешь сказать? — спросила Анна.

— А что ты от меня ждешь? — спросил Покровский, застегивая китель.

— Например, не спросишь, где я провела всю ночь? Или тебе это совершенно не интересно?

— И ты мне расскажешь? — хмыкнул он.

— А может, и расскажу… Ты будешь ревновать?

Анна поднялась с постели, показав главный свой козырь — длинные белые ноги. Вот только в прошедшую ночь они достались кому-то другому.

— Я уезжаю сейчас, мне не о чем с тобой говорить, просто нет на это времени, — затянул Афанасий на шее галстук.

— Ну, ты меня прости… Прости! — поднялась Анна. Через прозрачную голубоватую ткань рубашки он видел ее крепкое тренированное тело. — Неужели ты не хочешь обнять свою девочку, поцеловать ее, как было раньше… Хочешь, я позвоню отцу, твою командировку отменят, и мы с тобой полетим на Гавайи, как планировали.

— У меня работа, — негромко напомнил Покровский. — Я должен ее выполнить.

— Прости меня, я опять не то говорю. Мой папа тут ни при чем… Я плохая девочка, развратная, нехорошая. Я сделала ошибку, но ты должен быть великодушным, ты же такой сильный!

— Аня, — убрал Афанасий девичьи руки со своей шеи, — давай поговорим с тобой об этом потом, когда я вернусь. Нам есть что обсудить, но я бы не хотел этим заниматься перед дорогой.

Он прошел в коридор и взял портфель, сложенный накануне: смена белья, бритвенные принадлежности, зубная щетка.

— Ты даже не поцелуешь меня? Знаешь, у меня уже был такой мужчина, как ты. Сильный, надежный, верный. Я его потеряла. Мне бы не хотелось, чтобы эта история повторилась.

Облокотившись о косяк, Анна наблюдала за тем, как Афанасий обувался. На фоне светлого окна ее рубашка выглядела совсем невидимой, и он мог до мельчайших подробностей рассмотреть красивое тело двадцатипятилетней женщины. Но нагота любимой женщины его в этот раз не взволновала.

— Теперь ты меня прости… Но я не могу.

— Я тебя буду ждать, — закусив губу, проговорила Анна.

Не сказав более ни слова, Афанасий вышел за порог, чувствуя, что взвалил на свои плечи очередную проблему.

Служебная машина уже стояла у входа.

— Куда едем? — бодро спросил водитель.

— Давай на военный аэродром, — угрюмо отозвался Афанасий.

— Понял, — столь же серьезно ответил водитель, понимая, что подполковник Покровский к беседам нынче не расположен, а значит, дорогу придется провести в тоскливом молчании.

Оживился Афанасий лишь тогда, когда появились первые постройки аэродрома.

— Вот, кажется, и приехали, — произнес он с видимым облегчением.

Лайнер «Ил-476» стоял на самом краю взлетного поля и на фоне ближнемагистральных самолетов, то и дело снующих по взлетной полосе, выглядел невероятно огромным, если не сказать, величественным. Афанасий неспеша покуривал в сторонке и ждал, когда, наконец, на него обратят внимание.

— Афанасий Викторович? — услышал он за спиной мужской голос и, повернувшись, увидел крупного добродушного мужчину лет сорока пяти, с покатыми плечами и с короткой стрижкой пепельных волос. На нем была форма офицера МЧС с погонами генерал-майора.

Вот так просто, без звания, только по имени и отчеству. Оно и к лучшему.

— Он самый, — охотно отозвался Покровский. — А вы — Шашков Степан Федорович?

— Все верно. Давайте пройдем в самолет. Мы уже вас заждались.

Судя по располагающему выражению его лица, Покровский понял, что приобрел понимающего и хорошего собеседника, а, стало быть, дорога до Петропавловска-Камчатского не будет столь обременительной.

Взлетели быстро, без долгого ожидания, которое нередко случается на гражданских самолетах. «Ил-476», качнув крыльями, быстро взмыл вверх и затерялся среди кучевых облаков.

Афанасий расположился у иллюминатора за небольшим столиком и с интересом наблюдал за тем, как под могучими крыльями, разбившись на многоцветную мозаику, проплывает Подмосковье.

— Вы надолго к нам? — подсел к нему Шашков.

— Трудно так сразу сообразить, но думаю, что на недельку задержусь.

— Я в курсе ваших дел… Так уж получилось. Меня немного проинформировали. Ведь я же должен знать, кого перевожу на своем самолете.

— Все так. И что вы думаете о Евдокимове?

— О Павле Спиридоновиче? — оживился генерал. — О нем, конечно, много говорят разного, но у меня давно сложилось собственное мнение. Мужик он жестковатый, любит порядок, при нем не побалуешь. И то, что побег произошел именно в его колонии, для меня, конечно же, очень даже странно. Он привык вникать во все дела лично. Впрочем, у вас будет возможность в этом убедиться. — Разговор прервал телефонный звонок. Генерал посмотрел на экран, и его бледноватые губы расползлись в довольной улыбке: — Жена… Людмила… Любит меня без памяти, — заговорщицки сообщил он. — Молодая, ревнивая, даже в самолет звонит… Проверяет! Мало ли… Извините, — поднялся Шашков.

Афанасий понимающе улыбнулся: «Приятно, что хотя бы кому-то повезло!»

Генерал отошел в сторонку:

— Да, слышу, милая… Да, золотко, да, Люсенька… В самолете, скоро буду. Ну, конечно, как же я без тебя, милая. Так ты ставь чайник, скоро прилечу.

Внизу проплывали однообразные успокаивающие пейзажи, клонило ко сну. Закрыв глаза, Покровский медленно погрузился в тягучий, но чуткий сон, какой случается только в салоне самолета под гул монотонно работающих двигателей.

Почти весь перелет Афанасий проспал, поэтому он не показался ему долгим: пробудился лишь однажды, чтобы перевернуться на другой бок, и вновь задремал. Потом почувствовал, как шасси упруго коснулись взлетной полосы и рядом прозвучал довольный голос генерала:

— Вот мы и прибыли!

Открыв глаза, Покровский увидел серую поверхность взлетного поля, за которой в трехстах метрах тянулись низкие ангары со сводчатой металлической сверкающей крышей, а дальше, закрывая горизонт и перекрывая друг друга, сгрудились сопки.

Вот она, Камчатка… Прибыли!

По трапу с крутыми ступеньками вышли прямо на взлетное поле.

— А вон и ваша машина, — показал генерал на «УАЗ», подле которого стоял высокий, вызывающе молодой полковник с черной густой шевелюрой. — Сам Евдокимов, собственной персоной.

— Но я же не сообщал, — удивился Афанасий, разглядывая рослого плечистого человека. Спрятав руки за спиной и по-хозяйски расставив ноги, тот внимательно разглядывал выходящих пассажиров.

— Хм… Вы недооцениваете полковника Евдокимова. Для него не существует мелочей, а уж встретить столичного гостя… Это святое дело!

Тепло попрощавшись с генералом Шашковым, Афанасий направился к машине.

— Здравия желаю… Вы подполковник Покровский из Следственного комитета?