Козел и бумажная капуста - Наталья Александрова Страница 7

— Да нет... А куда мы едем?

— Все равно, — Алена пожала плечами, — куда-нибудь подальше. Вот, например, овражек подходящий...

Она остановила машину и заглушила мотор. Наступила удивительная звенящая тишина. Я огляделась по сторонам. Рядом с машиной действительно круто уходил вниз склон небольшого оврага, на краю которого росла огромная старая береза с расщепленной пополам вершиной. Старый корявый ствол покрылся свежими молодыми побегами и густо зеленел.

— Эй, ты что, природой залюбовалась? — окликнула меня Алена. — Некогда, сначала давай дело сделаем. Одной мне не управиться, твой дружок, по-моему, целый центнер весит. Зря ты его так хорошо кормила!

Она стояла над раскрытым багажником и пыталась вытащить оттуда туго упакованного покойника. Я поспешила ей на помощь, и прежним методом — взявшись за два конца свертка — мы вытащили его на землю и подтащили к краю оврага.

— Постой! — сказала Алена, увидев, что я собираюсь столкнуть его в овраг. — Давай мы его распакуем.

— Это еще зачем? — удивленно спросила я. — Чтобы сразу было видно, что лежит труп?

— Нет, я думаю, не надо оставлять здесь скатерти.

— Да ты что? — я даже обиделась, — неужели ты думаешь, что я смогу после всего пользоваться этими скатертями? Да я при одном взгляде на них концы отдам!

— Нет, с тобой явно не все в порядке, — Алена покачала головой, — разве я предлагаю тебе везти скатерти домой? Просто их нужно выбросить в другом месте, где-нибудь по дороге. А то найдут их на трупе и сразу выйдут на тебя... то есть на нас.

До меня наконец дошло, и я принялась торопливо и испуганно распаковывать покойника. Надо сказать, занятие это было не из приятных. Самое главное, когда мы его наконец развернули, он снова стал тем, чем был вначале, — мертвым человеком. Мертвым Павлом, а не просто длинным и тяжелым свертком... Меня опять затрясло, и я толкнула труп ногой, чтобы больше его не видеть...

Он покатился по склону, но овраг был неглубокий, и труп очень скоро остановился. С края оврага его было отлично видно. Я растерянно посмотрела на Алену, ожидая распоряжений, — похоже, действовать самостоятельно я сегодня была совершенно не способна.

И распоряжение последовало:

— Спустись, хоть листьями его закидай, а то сразу в глаза бросается!

Я послушно спустилась в овраг, растерянно огляделась вокруг. Никаких листьев на земле не было, дно оврага покрывала густая свежая трава. Тогда я наломала зеленых веток с низкорослого кустарника и кое-как забросала ими труп.

— Ну как? — крикнула я Алене, которая наблюдала за мной с края обрыва. — Видно?

— Ладно, — она махнула рукой, — сойдет, выбирайся.

Я вскарабкалась наверх и еще раз оценила Аленину предусмотрительность: оказывается, она взяла с собой бутылку с остатками коньяка и сейчас протянула ее мне. Я поняла, что именно это сейчас необходимо. Отпила прямо из горлышка, и сразу как-то полегчало. В жизни не пила столько коньяку, как этой ночью, но без него было бы совсем плохо. И пьяной я себя совершенно не чувствовала. Интересно, ведь говорят, что женщины спиваются особенно быстро...

— А тебе нельзя? — из самых лучших побуждений я протянула Алене бутылку.

— Издеваешься? — Подруга повертела пальцем у виска. — Нам только еще не хватало, чтобы меня задержали за управление машиной в пьяном виде и составили протокол! Потом найдут труп, сопоставят с протоколом — и все, можно сушить сухари.

— Ну прости, — я снова приложилась к бутылке, — что-то я сегодня плохо соображаю.

— Да уж, — Алена села на водительское место. — Поехали скорее, а то уже вот-вот рассветет.

Обратно мы добрались без приключений. Когда подъезжали к городу, действительно начало светать и на улицах появились первые машины. Алена довезла меня до самого подъезда, и, к счастью, никто не встретился ни возле подъезда, ни на лестнице.

Возможно, я аморальная и бесчувственная, но, когда я оказалась в собственной квартире, я закрылась на все замки, потом напилась воды из чайника, затем плюхнулась прямо на неразобранный диван и заснула, не раздеваясь. Меня не беспокоили никакие страхи и не мучили угрызения совести, мертвый Павел не стоял перед глазами.

Наверное, сработал наконец тот самый стакан коньяка, который Алена чуть не силой влила в меня, когда появилась в моей квартире. Она всегда говорила, что до меня все доходит как до жирафа, очевидно, к спиртному это тоже относится.

Разбудил меня жуткий трезвон. Казалось, тяжелый колокол бьет по больной голове, и она сплющивается под ударами, как рыба камбала. Не открывая глаз, я села на кровати и попыталась определить источник звука. Несомненно, это был телефон, но вот где завалялась проклятая трубка? После вчерашнего в квартире ничего не найдешь...

Я попыталась открыть глаза, но их тут же больно резануло светом из окна. Судя по солнышку, заглядывавшему в окно, было очень позднее утро, а может, ранний день...

Телефон звонил и звонил. Я подумала, что если это Алена, то она не отстанет — она точно знает, что я дома. И если я не отвечу, она может притащиться сюда. А я сейчас просто не в состоянии кого-нибудь видеть, а тем более говорить о том, что произошло ночью. Хоть голова и болела невыносимо, я прекрасно помнила, что случилось прошлой ночью, вернее, не забывала об этом даже во сне. Кошмары не снились, но все случившееся было со мной. Такое, знаете ли, не забывается. И я не хотела ни с кем этого обсуждать, пока сама не переварю все случившееся.

Однако где же эта проклятая трубка? Только не на своем месте! Не открывая глаз, я сползла с дивана, мимоходом отметив, что спала одетая и без простыней, и побрела по комнате. Трубка нашлась на журнальном столике под кучей газет и какими-то тряпками. Что-то не так было в комнате, как-то я ее не узнавала, но через несколько секунд я поняла, что не так было не только в комнате, не так было во всей моей жизни. И отмахнуться от этого не было никакой возможности.

— Да! — Я схватила вопивший телефон. — Я слушаю!

— Слушаешь? — спросил в трубке незнакомый мужской голос. — Это хорошо, что слушаешь. Слушай внимательно: ты — убийца!

Сердце мое глухо ухнуло вниз и остановилось где-то в районе кишечника, потому что именно там я ощутила неровные толчки и удары.

— Вы не туда попали! — пискнула я, собрав последние силы, и нажала отбой.

А Алена еще говорит, что я теряюсь в критической ситуации! По-моему, сейчас реакция моя была очень быстра. Да, но чего я этим добилась? Ровным счетом ничего, потому что проклятый телефон тут же затрезвонил снова. Я обреченно вздохнула и снова ответила.

— Ты, такая-сякая, не смей вешать трубку! — заорал тот же голос.

— Сам такой, — немедленно отозвалась я, — за телефонное хулиганство можно, между прочим, и в милицию угодить.

Про милицию я, конечно, зря сказала, потому что голос в трубке противно заржал: