Последний путь под венец - Елена Логунова Страница 7

Хитроумная Машка разыграла все карты так ловко, что оказалась в выигрыше по всем пунктам. Наиболее симпатичный из двух парней – Антошка – достался ей практически с доставкой на дом. В тот момент, когда бдительная дежурная, проинспектировав мальчишескую палату, зашла с проверкой к Маше и Лизе, Антон последовал за ней и сейчас прятался в туалете, примыкающем к палате девчонок. Теперь, чтобы завершить рокировку, ниндзя-Лиза должна была прошмыгнуть во вторую палату к Вадику.

– А я ее отвлеку, – пообещала изобретательная Машка. – Позвоню с мобильника на пост, дежурная повиснет на телефоне, и в это время, пока она по сторонам не смотрит, ты быстренько метнешься к Вадику. Только на середину коридора не выскакивай, старайся держаться поближе к стене. И с Черным Вампиром не столкнись!

Машка хихикнула. Совсем недавно Антон и Вадик, развлекая своих подружек, рассказывали им слегка модернизированные в соответствии с новой литературной модой страшные байки из больничного фольклора: про черную-черную палату, в которой стоит черный-черный гроб, в котором лежит черный-пречерный вампир… который по ночам с большим удобством и совершенно безнаказанно пьет красную-прекрасную кровь только что прооперированных пациентов.

– Ну, в эти байки я не верю! – Лиза тоже встала с кровати и подошла к шкафу. – Давай свой костюм! А черные гольфы и балетки у меня есть свои.

Известная народная мудрость «В царстве слепых и кривой король» не подтвердилась. Я, почти совсем незрячая, в полной темноте чувствовала себя гораздо комфортнее, чем Ада с ее частично восстановившимся зрением. Во всяком случае, у меня вилки и котлеты на пол не летели!

– А ну-ка, я мобильником себе подсвечу! – догадалась наконец соседка, уронив кусок хлеба с маслом.

Фонарик ей понадобился не для поисков блудного бутерброда, а чтобы найти на стене заветную кнопочку, включающую тусклую персональную лампочку над кроватью.

– По статистике, подсветка – самая востребованная функция мобильных телефонов! – в знак одобрения намерений соседки доброжелательно сообщила я.

С ужином я медленно, но верно справлялась, и это меня очень радовало.

Однако радость моя несколько потускнела, когда раззява-соседка не нашла свой мобильный там, где она, как ей казалось, его оставила – на прикроватной тумбочке.

Мне сразу же вспомнилось объявление на столе дежурной медсестры: «За оставленные в палатах деньги и ценные вещи администрация клиники ответственности не несет!» У меня возникло тревожное подозрение, что упомянутые деньги и ценности вместе с ответственностью за них регулярно несут и уносят из клиники прочь какие-то вороватые личности!

Собственно, это опасение возникло у меня, еще когда я прочитала объявление. Именно поэтому перед уходом в оперблок я не только спрятала свой собственный мобильник в укромное местечко – в уголок пододеяльника, но и выключила аппарат, чтобы неожиданный звонок не выдал его местоположение.

Разумеется, мне очень захотелось проверить, на месте ли мой дорогой телефончик, но я не рисковала затевать такую серьезную поисковую экспедицию. Обшарить вслепую четыре угла просторного пододеяльника – задача, сопоставимая с той, которую (тоже чудом) однажды решил Колумб!

Ада же, охлопав тумбочку и попутно свалив с нее на пол еще какие-то мелкие предметы, переворошила содержимое своей сумки и даже выволокла из угла на середину комнаты большой чемодан, чтобы поискать пропажу в нем.

Я встревоженно прислушивалась к производимым ею звукам и сдерживала нарастающее беспокойство единственно доступными мне простыми способами – старалась ровно дышать и размеренно двигать челюстями.

Мой бутербродик с маслом изрядно зачерствел, но я дико проголодалась и честно собиралась сгрызть его до последней крошки.

В двадцать два десять – дежурная медсестра Трофимова машинально взглянула на часы – зазвонил телефон.

– Стационар, – сняв трубку, коротко отозвалась Аленушка.

– Это стационар? – словно не услышав ее, заволновался странно придушенный голос в трубке. – А можно дежурную?

– Дежурная, – представилась Аленушка.

– Это дежурная? А вы где?

– На посту, – Аленушка была ангельски терпелива.

В прошлом месяце одну из ее коллег уволили по жалобе пациентки, которая не дождалась ответа ночной дежурной.

Удивляться этому не следовало: пациентка – богатая взбалмошная дама – пренебрегла кнопкой вызова над кроватью и широким жестом позвонила дежурной со своего мобильного телефона с израильской сим-картой. Определитель в телефонном аппарате на посту честно выдал затейливую комбинацию цифр, и дежурная медсестра по душевной простоте не опознала в ней телефонный номер. Простушку уволили, а главврач специальным приказом повелел персоналу в обязательном порядке принимать все возможные вызовы, даже если они поступят в виде морзянки, звуков там-тама или сигнального крика совой.

– А пост где?

Аленушка стиснула зубы и энергично поморгала, развеивая ресницами возникший перед ее мысленным взором образ очень старой грымзы, богатой деньгами, скудной разумом и остро нуждающейся в лечении не столько глазных болезней, сколько склероза с маразмом.

– А пост в стационаре!

– А дежурную можно?

Увлекательная беседа зациклилась.

– Можно, – после короткой паузы, в которую идеально вписалось беззвучное ругательство, сладким голосом сказала Аленушка. – Вам все можно! Скажите, кто вы и в какой именно помощи нуждаетесь?

Трубка издевательски загудела.

Лизавету подвело тщеславие.

До второй палаты бежать было всего ничего, секунд пятнадцать, но уже в коридоре барышня сообразила, что на финише предстанет перед кавалером не в лучшем виде. Нет, к обтягивающему стройную девичью фигурку темному трико никаких претензий быть не могло! А вот страшненькую грязевую маску с лица имело смысл удалить до приветственного поцелуя.

Машка обещала, что займет дежурную медсестру телефонным разговором как минимум на минуту, и Лиза решилась.

В паре метров от обычного – без персональных удобств – «второго номера» она тихой тенью скользнула в небольшую прихожую соседней палаты повышенной комфортности. В люксовой «тройке», это все знали, имелся не только санузел, но и душевая.

– Быстро умоюсь – и к Вадику, – решила Лиза.

В прихожей было три двери, и все – без опознавательных знаков. Это Лиза успела увидеть еще до того, как закрыла за собой дверь из тамбура в коридор, потому что потом стало темным-темно: даже щели под дверьми не светились.

Лиза наугад толкнула правую дверь, заглянула в помещение и остолбенела. Девичье сердце, и без того уже встревоженное предвкушением тайного свидания и марш-броском по коридору, забилось часто и гулко. По вспотевшей спине, ловко перепрыгивая кружевную резинку парадного бюстгальтера, с топотом побежали табуны диких и необузданных мурашек.