Как стать плохим - Дэвид Боукер Страница 7

— Помолчи, — перебила меня Каро. — Меня сейчас стошнит.

— Извини.

— Будешь кофе?

Я нечасто пил кофе — старался не употреблять кофеин, — но на этот раз решил, что отказ утвердит Каро в уверенности, что я ненастоящий мужчина.

— С удовольствием.

Каро жила на втором этаже четырехэтажного дома. Окно гостиной выходило на оживленную улицу, вдалеке виднелся ботанический сад. На стенах висели полки, заставленные, как я и предполагал, дешевыми изданиями книг — всех книг, признанных в свое время крутыми. «На дороге», «Заводной апельсин», «Двери восприятия», «На игле». Даже «Билли Блантер едет в Блэкпул».

На журнальном столике лежали колода Таро и потрепанный перевод «Книги Перемен». Там же стояла изящная пепельница с окурками.

Мы сели в гостиной и стали слушать приглушенный шум машин. Над домом пролетали самолеты; они летели в Хитроу так низко, что рев двигателей заглушал автомобильный гул.

— Ты доволен жизнью? — спросила Каро. — Думаю, ты сама знаешь ответ.

— У меня тоже все фигово, — кивнула она. — Я в долгах по самое не хочу.

— Сколько?

— Когда последний раз смотрела, было тысяч пятьдесят.

Я восхищенно присвистнул.

— Мама умерла, — продолжала Каро. — Я тебе говорила?

— Нет. Жаль.

— Она всю жизнь на отца потратила: давала ему лекарства по часам и все такое. Если бы она пережила его, мы бы тратили его миллионы, так нет, у мамы прошлой зимой случился сердечный приступ. Как только ее похоронили, отец нанял себе домоправительницу. И знаешь? У него с шестьдесят первого года член не стоит, а тут на тебе, воспылал страстью. На прошлой неделе заявил, что они намерены пожениться. Скоро перепишет завещание, если еще не переписал. И что мне прикажете делать?

— A «BMW»? Твоя машина?

— Да.

— Так продай ее!

— Я за нее еще не расплатилась.

— Если бы у меня были деньги, я бы тебе дал. А пока — сделаю, что могу. Ты только попроси.

— Представляю! — фыркнула Каро. — Предложишь работу в своем магазине? Если не буду есть, покупать шмотки и включать электроприборы, году так к трехтысячному расплачусь с долгами.

Я пошел на кухню попить воды. Когда я включил свет, в первое мгновение мне показалось, что кого-то вырвало на пол. Потом я понял, что это всего-навсего кошмарный коричнево-желтый линолеум. Под потолком сиротливо качалась лампочка без абажура. На окнах не было ни штор, ни жалюзи. Обычная лондонская дыра.

В холодильнике нашлась полупустая бутылка «Перье» без газа. Я налил в стакан, выпил, снова налил. Поглядев в зеркало, убедился, что рубашка не помялась, а волосы лежат так же гладко. Затем последовал удар. В окно влетело что-то тяжелое — и угодило прямо мне в голову. Я пошатнулся и ухватился за стол, чтобы не упасть.

— Что случилось?

Я лежал на диване. Каро прикладывала холодную мокрую тряпку мне ко лбу.

— Уоррен, — коротко ответила она. — Я видела, как он убегал.

— Что это было?

— Кирпич. Тебе еще повезло. Крепкая черепушка. У тебя теперь шишка на шишке.

— Ты вызвала полицию?

— Нет. Просто забила окно фанерой.

— Может, все-таки вызвать?

— А толку? Полиции о моем бывшем парне прекрасно известно, я уже сто раз звонила. Вот убьет он меня, тогда они и возьмутся за дело.

— Но тут же Ричмонд-на-Темзе! Хороший район!

— Да. А Уоррен — сыночек врача. Увлекающаяся натура. На данный момент увлекся мной.

— Часто он объявляется?

— Когда как. Иногда его неделями не видно. Только подумаю, что от него избавилась, а он тут как тут — сидит на крыльце и воет, как собака на луну.

Я попытался приподняться, но голова так кружилась, что сил не хватило. Каро вздохнула.

— Похоже, придется тебе остаться на ночь.

Мой член напрягся. Увы, как оказалось, надеяться мне было не на что.

— Можешь спать на диване, — разрешила Каро. — Почему бы и нет? Выглядишь ты неважно.

Я хотел осмотреть свою голову, так что она принесла зеркало. На лбу красовалось произведение размером с яйцо: последняя шишка напоминала желток.

Каро впихнула в меня какие-то таблетки и укрыла лоскутным одеялом. На ночь она поцеловала меня в лоб — так Флоренс Найтингейл целовала умирающего солдата.