Месть по закону - Вячеслав Денисов Страница 7

Тем не менее Антон написал заявление в прокуратуру и приложил к нему объяснение женщины. Суд принял историческое решение. И не было никаких протестов со стороны прокурора, надзирающего за процессом. Адвокатов, теперь уже бывших, приговорили к одному году лишения свободы условно, с отсрочкой приговора на один год. За это же самое любого другого «приземлили» бы лет на семь-восемь без всяких отсрочек. Эти люди спасли свою свободу ценой карманного леденца с прилипшими к нему табачными крошками, поэтому победа Антона, которая досталась ему едва ли не ценой нервного срыва, осталась за кадром. Для окружающих. И тогда он последовал совету председателя. К нему вновь вернулось повышенное чувство самосохранения, он стал судьей, каким он и должен быть – беспристрастным, не реагирующим на сантименты и чужую боль. Закон един для всех, поэтому он превыше всего.

В его кабинете появилось едва видимое око встроенной в угол шкафа видеокамеры, он забирал ключи у секретаря – молоденькой девушки – в конце рабочего дня и выдавал рано утром. Как и в прокуратуре, где у него однажды «случайно потерялось», а потом «нашлось» развалившееся в суде уголовное дело, он стал вставлять в дверцу сейфа спичку, а оставляя секретаря одну, незаметно бросал на стопку уголовных дел, лежащих на столе, пару табачных крошек. Если кто-то будет рыться в делах без его ведома – вряд ли следопыт обратит внимание на важность лежащих сверху стопки незаметных крошек табака и, переворачивая лист, обязательно сметет их. Антон превратился в натянутый нерв, не позволяя себе расслабиться на работе ни на минуту. Он отходил душой и телом лишь дома, закончив бумажную работу, которую не успел сделать в рабочие часы.

Через три года он был утвержден на должность судьи на неограниченный срок. Так велит закон. Хотя для того, чтобы понять – ты чертовски плохой судья, – достаточно и полугода. Столько же нужно, чтобы стать лучшим. Но так велит закон, а он превыше всего.

И сразу же после коллегии Антон Павлович Струге был брошен председателем суда – теперь уже молодым, перспективным и уверенным в себе председателем, почти ровесником Антона – на новый фронт работ. Теперь Антон Струге рассматривал дела, которые по категории сложности стояли на первом месте. Если применимо такое сравнение, то Струге стал «важняком» в суде. Все возвратилось на круги своя, и в этом вихревом потоке пролетели три года...

Выходные пролетели, как обеденный перерыв. Желая как следует отоспаться, он дал себе слово встать не раньше десяти. То есть, проснувшись, еще около двух часов лежать в кровати и слушать мерный стук дождя по подоконнику. Для этого он выключил будильник и даже поменял время подъема на таймере телевизора. Синоптики обещали с утра дождь, поэтому – никаких телевизионных передач. Только дождь. Антон любил его слушать, да и кто не любит этим заниматься, особенно когда он не стучит по твоему зонту, засыпая снизу по пояс водой, а... А слушать его, лежа в нагретой постели, не думая ни о чем.

Но, как и все на свете собранные и дисциплинированные люди, которым свойственно обязательно что-нибудь забывать, особенно когда не сосредотачиваешься именно на этом, Антон забыл отключить телефон. Проснувшись в половине восьмого, он действительно слушал дробь по подоконнику, но это продолжалось лишь полчаса. Всего каких-то жалких тридцать минут ему было выделено на то, чтобы, стараясь не думать о процессе в понедельник, забыться в самом себе.

Звонок.

Струге готов был убить самого себя.

Это был, конечно, Вадим Пащенко. У Антона совершенно вылетело из головы, что новый прокурор транспортной прокуратуры, бывший сокурсник по юридическому, уболтал его выехать с его компанией в лес, на шашлыки. У Пащенко сегодня дата – тридцать пять. Точнее сказать, дата была вчера, но вчера была пятница, а в пятницу какая может быть дата? Так, официальные поздравления на работе, картина неизвестного автора со станции метро «Красный проспект», завернутая в серебристую бумагу, пара здравниц, три торта. Вот и вся дата. Разве это – дата? Дата начнется сегодня, и, судя по телефонной трели, она уже началась. Антон забыл выдернуть из розетки телефонную вилку, но когда после звонка чертыхнулся, то, как все на свете собранные и дисциплинированные люди, постарался сразу исправиться, найти этому обоснованное объяснение. Может, дата Пащенко обойдется без него?

Антон в наказание самому себе поднял трубку.

– Ваша Честь, вы готовы совершить увлекательнейшую поездку в Десятое королевство, где много эльфов, гигантские деревья-бобы и вкуснейшая свинина, нанизанная на палочки и прожаренная на медленном огне?

– Пащенко, у меня слюни уже смыли рисунок с простыни. А что это за подъем – как в казарме? Первый раз слышу, что день рождения празднуется с восьми утра.

– Антон, нужно до места доехать, палаточку поставить...

– Ах, да... – поморщился Струге. – Дождь. И это не остановит компанию троллей?

– Не только троллей, но и волшебных золушек.

– Вот только не нужно меня женить, а?! – окончательно отряхнулся от неги Антон. – Твои мелочные и беспонтовые попытки устроить мою по-настоящему беспонтовую жизнь становятся уже смешными и выглядят навязчиво даже для окружающих! Завязывай дурь гнать, иначе никуда не поеду.

– Завязал, – тут же отреагировал Вадим. – Короче так, судья. За тобой прибудет машина через сорок минут. К этому времени быть выбритым и одетым в форму одежды под Клинта Иствуда. Мы едем в лес. Струге, рюкзак, веревку, ледоруб и запас продуктов на трое суток убедительнейше прошу не брать.

– Пошел ты... – Антон положил трубку на рычаги, улыбнулся и объявил в федеральный розыск прикроватные тапочки.

Если Пащенко назвал цифру «сорок» и это относилось не к рублям, а к минутам, то на самом деле у Антона гораздо меньше времени. Пащенко гнал по жизни, боясь опоздать на все события, происходящие в мире. Вместе с тем Вадим был одним из лучших «важняков» города, поэтому приказ о его назначении транспортным прокурором долго «динамили». Уж очень не хотелось, чтобы из крепости лучших «важняков» города выпадала одна из самых лучших, а может, и самая лучшая, крепкая, надежная стена – следователь Вадим Пащенко.

С Антоном они познакомились еще в юридическом и с тех пор не теряли друг друга. Хотя слово «теряли» больше подходит к тем, кому периодически чего-то нужно друг от друга. Вадим же дружил с Антоном исключительно из соображений того, что если ты пошел на дружбу и называешь себя мужиком, то ты не «кони» и принимай меня таким, каков я есть. И если ты не ходишь со мной на футбол, а я тебе не могу помочь в трудную минуту, то какой ты мне, к дьяволу, друг? Или – наоборот... Его никогда и ничто не могло остановить. Никакие форс-мажорные обстоятельства были не в силах помешать Пащенко воплотить задуманное им в жизнь. Это относилось в равной степени как к работе, так и к увлечениям.

Антон едва успел выпить после душа чашку кофе, одеться, посмотреть на часы, чтобы убедиться – до приезда Пащенко есть еще пять минут по системе «сорок минус десять», как раздался звонок в дверь.

Антон шагнул к видеодомофону, нажал на кнопку и едва не рассмеялся – прямо перед объективом красовалось выпуклое до безобразия лицо районного прокурора.