Факир против мафии - Фридрих Незнанский Страница 7

— Так, так, — сказал Демидыч. — Продолжайте, пожалуйста.

— Это было утром. Часиков, наверно, в… Во сколько умерла Лена?

— Вроде около десяти.

— Вот-вот, — кивнула старушка. — Примерно в это время они и прошли. Видели у нас во дворе гаражи?

— Ну.

— Из-за этих гаражей они и вывернули. Я сразу подумала, что дело нечисто. Двигались они как-то очень уж подозрительно. Как будто боялись, что на них кто-то обратит внимание. И одеты были не по погоде: в легкие куртки и кепочки. Знаете, такие… с длинными козырьками…

— Бейсболки?

— Ну да. Перебежали через двор, как крысы, и шныркнули в наш подъезд. Я тогда сразу поняла, что неспроста это. А когда через пару часов ко мне в дверь милиция позвонила, я уже точно знала, что кого-то убили. — Старушка тяжело вздохнула. — Вот только не думала, что это будет Лена. Хорошая была женщина, приветливая, спокойная. Побольше бы таких, может, и на свете жилось бы лучше.

— А через какое время они вышли, эти подозрительные личности?

Лидия Никаноровна с секунду подумала и ответила:

— Да минут через двадцать. Только вышли уже втроем.

— Втроем? — удивился Демидыч.

Старушка кивнула:

— Угу. Двое опять пошли к гаражам, а третий сел в машину и уехал.

— Так-так, — раздумчиво сказал Демидыч. — Может, вы и марку машины запомнили?

Но на этот раз его ждало разочарование. В машинах старушка не разбиралась, к тому же страдала дальтонизмом, поэтому не могла назвать цвет. Зато точно помнила, что одет третий был в длинное темное пальто, а на голове у него была вязаная шапочка («гондонка», как назвала ее старушка).

— Лидия Корнеевна… — начал Демидыч.

— Никаноровна, — поправила старушка.

— Лидия Никаноровна, а вы могли бы описать мне этих мужчин подробнее?

Старушка усмехнулась, обнажив при этом вполне еще крепкие на вид белые зубы, и махнула на Демидыча рукой:

— Что ты, милый. Я и с двух шагов-то человека толком не разгляжу. Да и очки у меня были надеты для близи, вот как сейчас, а не для дали. Хорошо еще, что этаж у меня второй, а так бы вообще ничего не разглядела. Помню только, что в черных куртках и в черных кепочках.

— Значит, узнать их при встрече вы не сможете?

— Откуда? Я и тебя-то через два дня не вспомню.

— А третьего?

— Так ведь и третьего тоже, — твердо ответила Лидия Никаноровна. — Вот если ты мне их через дворик рысцой пустишь, может, по походке и опознаю. Да и то вряд ли.

— Понятно. — Демидов поднялся со стула. — Ну что ж… Спасибо за информацию. Она мне очень поможет.

— Так ты не забудешь? — забеспокоилась старушка. — В блокнотик-то ничего не записывал. Али памятливый?

— Памятливый, — сказал Демидыч. — Запомню каждое ваше слово, Лидия Корнеевна.

Старушка прыснула, прикрыв рот морщинистой бледной ладошкой:

— Я вижу! Отчество мое и то как следует запомнить не можешь!

Демидыч смутился.

— Извините, Лидия Никаноровна. Это я оговорился.

— Смотри в статейке своей не оговорись. Скажи хоть, что за газета у тебя? Куплю да почитаю — вдруг ты все мои слова переврал.

— Точно еще не знаю, — ответил Демидыч, пожимая могучими плечами. — Я, Лидия Никаноровна, на разные издания работаю. За гонорары. Где возьмут, туда и отдам.

— А, ну-ну. В таком случае, нигде твою статейку не пропечатают. Если люди до сих пор не знают, что Лену убили, значит, кто-то очень сильно хочет скрыть правду. А раз хочет, так и скроет. И ты ему не помеха.

Демидыч немного удивился столь здравому суждению. Старушка, несмотря на простоватый вид, явно была не промах.

— А вот это мы еще посмотрим, — пробасил Демидыч и протянул старушке руку. — Вы самая наблюдательная и самая смелая женщина из всех жительниц этого дома.

— Ну прям уж, — махнула на Володю свободной рукой Лидия Никаноровна и польщенно захихикала.

5

Вечером все собрались в офисе агентства «Глория». Прежде всего, Володя Демидов сообщил коллегам о двух (а позже и трех) подозрительных типах, которых видела в окно Лидия Никаноровна. Рассказал также о негативных чувствах, которые старушка испытывает по отношению к карающим органам власти, а также о причине их возникновения.

— Как думаешь, не могла старушка напустить тумана из чувства противоречия властям? — поинтересовался Денис.

Демидыч покачал головой:

— Вряд ли. Старушка толковая. Вот только со зрительной памятью у нее слабовато.

Демидыч описал коллегам приметы «подозрительных типов». После чего слово взяли Филя и Сева Голованов. Они прокрутили собравшимся видеозапись своего «интервью» с Дубининым. При съемке Сева брал только крупные планы (даже очень крупные), поэтому зрелище получилось не для слабонервных. После того как запись закончилась, Алексей Петрович Кротов произнес:

— Ну что ж, господа, не нужно быть физиогномистом, чтобы понять, что у товарища Дубинина рыльце в пушку. Он явно что-то скрывает.

— Это точно, — пробасил со своего стула Демидыч. — Хорошо вы его прессанули, ребята.

— Испытание на детекторе лжи он бы не прошел, — подтвердил Макс. — Значит, и фонд, и эта «славянская партия» могут быть замешаны в гибели Канунниковой.

— Значит, так, — согласился с ним Денис Грязнов. Затем он сказал: — Мне удалось достать протокол осмотра места происшествия и заключение экспертов. Ну и еще несколько фотографий. Вот, взгляните. — Он передал бумаги и снимки оперативникам. — Мне кажется, что заключение экспертов было, мягко говоря, несколько поспешным. Слишком уж все чисто да гладко. Без сучка без задоринки. На моей практике таких чистых «самоубийств» я что-то не припомню. Обязательно были какие-то несоответствия, несообразности, которые потом — в ходе следствия — находили свое объяснение. А тут… — Денис пожал плечами. — Такое ощущение, что кто-то расписал «самоубийство» по нотам, а потом уничтожил все улики, которые могли бы свидетельствовать об обратном.

— Да, не подкопаешься, — кивнул Кротов, передавая заключение и протокол Севе Голованову. — Прямо как в плохом детективе. В жизни таких случаев — один на тысячу.

После того как все оперативники ознакомились с протоколом осмотра места происшествия и заключением экспертов, заседание было продолжено.

— А как насчет «Миллениума» и его руководителя — Отарова? — обратился к Кротову Денис Грязнов.

— Официально фонд «Миллениум» создан для защиты российских спортсменов, — начал Алексей Петрович.

— Для защиты от чего? — уточнил Филя.

Кротов вставил в рот сигарету и пожал плечами: