Борт С-747 приходит по расписанию - Фридрих Незнанский Страница 7

— А я, по-твоему, карьерный? — перебил его Андрей.

— Ты — да. Только не вздумай обижаться, это — в хорошем смысле слова. Человек должен стремиться достичь вершин в своем деле, тут ничего зазорного нет. Ты был честолюбивый, как сейчас говорят, амбициозный. Это положительные качества. У тебя были амбиции, и вдруг ты все поломал. Раньше охотился на акул, теперь гоняешься за мелкой рыбешкой.

— Раз такая работа существует, значит, она нужна. На фирме меня ценят, дорожат мной. Оплачивают мои машину, мобильник, счета дорогих отелей…

— Часто в отелях живешь?

— Честно говоря, я даже в Москве иной раз в гостиницах живу.

— Что так? — удивился Багрянцев.

— Не люблю долго торчать на одном месте. Хочется разнообразия. Когда мне надоедает одна нора, перебираюсь в другую…

— Потом возвращаешься в прежнюю, — понятливо подхватил Сергей. — Не позволяешь быту повиснуть у тебя на крыльях? Бытовуха не для ангелов? — Это он вспомнил псевдоним разведчика Корешкова — Ангел.

— Завидуешь?

— Да как тебе сказать? — пожал плечами Багрянцев. — Всякое явление имеет свои плохие и свои хорошие стороны. — Он улыбнулся: — Кроме одного: приготовленная тобой пища хороша со всех сторон. Божественный вкус!

— Хорошая школа.

— Чья?

— Выучка Мануэля Торреса эль Либрихано. Ты же помнишь, что в Танжере я работал под повара в его ресторанчике на берегу океана.

Андрей на минуту прикрыл глаза и увидел себя, тридцатилетнего, загорелого, с волосами до плеч, в белых парусиновых штанах и белой рубахе с закатанными рукавами. Работал поваром в одном из лучших ресторанов алжирской столицы. И была там красавица мулатка, совершенно угоревшая от любви к нему. Порой они не могли сдержать своих чувств, ласкались у всех на глазах. А расстались, когда на его след напала тайная полиция и ему срочно пришлось бежать без оглядки. Где-то она сейчас, Мануэла? Может, там и ребенок есть…

Голос Багрянцева вернул его к действительности:

— Слушай, почему ты прицепился к этому «Рендж-роверу»?

— Не понравилось мне поведение его хозяйки, странно она вела себя.

— Да, это иногда настораживает.

— Я был почти уверен, что машина в угоне.

— Взял и проверил бы. Чего мучаться?

— Проверил и по нашей базе, и по интерполовской.

— Так быстро? Ну и что выяснилось?

— Ничего. Все чисто. Только, сам прекрасно понимаешь, Сергей, это еще ни о чем не говорит. Тебе удалось что-нибудь выяснить о Святковской?

Полковник хмыкнул:

— Кое-что, хоть и немного. Среднюю школу она закончила в Ивановской области, в колонии для несовершеннолетних.

— Способная девочка. За что туда загремела?

— «Бомбила» с мелкой воровской шайкой продовольственные ларьки. Не для продажи, для собственного пользования. Можно сказать, с голодухи.

— А после колонии что-нибудь за ней числится?

— Ничего серьезного. Несколько залетов в милицию по подозрению в проституции.

— Полагаю, подозрения были далеко небеспочвенными, — усмехнулся Корешков. — Однако на восемьдесят штук баксов малышка явно не тянет.

— Почему именно на восемьдесят? Что за цифра?

— Такова сумма страховки за ее иномарку, товарищ полковник.

Багрянцев почесал затылок:

— М-да, пожалуй, с ней все понятно. Скорей всего, машина только числится на Святковской. Не может же человек действовать так прямолинейно. А расколоть твою фирму на «бабки» пытается аферист покрупнее. Махинации такого рода без кукловодов не обходятся.

Они еще долго сидели за столом. Ощутимо уменьшили количество оставленной Тамарой провизии, выпили почти две бутылки водки и продолжали обсуждать волновавшую Андрея проблему. Он еще не до конца отошел после вчерашнего банкета, поэтому захмелел быстрее приятеля, однако натренированная алкогольная стойкость позволяла рассуждать здраво.

— Сейчас проще пареной репы возбудить против Святковской дело по обвинению в мошенничестве, — предложил Сергей Константинович и добавил: — Тогда от выплаты страховой суммы твоя фирма спасется, но банда продолжит свое черное дело в других местах. Учти — тебе выбирать. Перед тобой маячат два варианта: эгоистичный, замкнутый на твоем «Атланте», и второй, не знаю, как его назвать, общественно полезный, что ли. Для пользы многих.

Подумав, Корешков мотнул головой:

— Значит, пока не имеет смысла прессовать Святковскую. Попробуем накрыть всю банду. Так-то оно лучше будет.

— Согласен.

* * *

Раньше Вершинин не задумывался над этим, а недавно с удивлением обнаружил, что, по сути дела, он всегда работает по ночам. Днем приходится созваниваться, получать или отправлять бумаги, встречаться с разными людьми. Такая подготовительная возня тоже необходима, без нее каши не сваришь. Но это все шаляй-валяй, многое можно делать, не выходя из дома. Непосредственно же заниматься делом, совершать какие-либо ощутимые действия приходится в основном по ночам. Вот и сейчас, вскоре после полуночи, он за рулем «Рендж-ровера» ехал на военный аэродром в подмосковную Кубинку.

Следом за ним неотступно следовала серая «Шкода». Они ехали с совершенно одинаковыми скоростями, поэтому расстояние между ними не менялось, и, глядя на них со стороны, легко было догадаться, что оба автомобиля представляют собой сейчас слаженный дуэт, занимающийся решением общей задачи.

Наконец машины затормозили возле контрольно-пропускного пункта аэродрома. Дальше дорога была перекрыта шлагбаумом, а территория огорожена колючей проволокой нового образца. Не древней, где намотаны колючки, которые ржавеют так же быстро, как и сама основа, а светло-серой тонкой, элегантной по дизайну полосой, по бокам которой были вырезаны полуовальные отверстия, которые, собственно, и служили своего рода колючками.

Это не главный КПП, здесь нет ни прожекторов, ни фонарных столбов. Местность освещалась только фарами обоих автомобилей, дружно остановившихся перед шлагбаумом.

Едва Борис успел дать короткий сигнал, как из караульного помещения, представлявшего собой постройку из белого кирпича, вышли двое: рядовой и старший лейтенант. Солдат остановился возле крыльца, а офицер вразвалочку подошел к «Рендж-роверу».

— Здорово, шеф! — улыбнулся Борис.

— Здорово, коль не шутишь, — с серьезным видом ответил тот. — Все на мази?

— Все сделано в лучшем виде. Как положено.

— Гляди, чтобы никакой лажи не было. Мне ведь тоже лишний геморрой ни к чему.

— Ну, так не впервой же.

— Поэтому и спрашиваю. В прошлый раз не привез какую-то справку, устроил целый переполох.

— Ну-у, — со смешком протянул Вершинин, — то был несчастный случай. Подумаешь, испачкал бумажку медом, и она прилипла к газете. Иначе я бы никогда не забыл.