Сердца четырёх - Эллери Квин Страница 7

— Да-да, она самая, — в панике забормотал мистер Квин чуть не в полный голос. — Остановись, дурак чертов.

— Если вы решили меня рассматривать, мистер Квин, то прошу вас — сидя будет удобнее, — произнесла Паула Перис. — Хотите коктейль? Сигареты возле вас.

Мистер Квин, нащупав рукой спинку кресла, уселся, прямой как забор.

— Если честно, я-а... я почти лишился дара речи, — промямлил он. — Паула Перис. Перис. В этом что-то есть. Замечательное имя. Нет, спасибо, коктейля мне не надо. Прекрасное! Можно сигарету? — Эллери откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки. — Пожалуйста, скажите что-нибудь, — попросил он.

Когда мисс Перис поджимала губы, у нее на левой щеке у рта появлялась ямочка. Не такая вот обычная ямочка — круглая, явная — нет, всего лишь тень, черточка, намек. Теперь ее стало опять заметно.

— Мистер Квин, для человека, потерявшего дар речи, вы очень хорошо говорите, хотя и не слишком осмысленно. Может быть, вы последователь Дали в области словесности?

— Да-да, вот так. Еще, пожалуйста. Это поможет мне прийти в себя и понять происходящее.

«Смятение в душе, напряжение во всем теле. Эллери, да что с тобой?» — спросил себя мистер Квин.

— Вы больны? — встревожилась мисс Перис. — Или...

— Пьян? Вы хотели сказать, пьян. Да, я пьян. Нет, я в горячке. Так было, когда я стоял на краю Большого каньона и смотрел в бесконечность. Нет-нет, так несправедливо. Мисс Перис, если вы сейчас же не поговорите, я окончательно сойду с ума.

Ее это как будто позабавило. Эллери съежился и, казалось, уменьшился в размерах.

— Поговорить с вами? — переспросила она. — Я думала, это вы хотели поговорить со мной.

— Нет-нет, все это для меня теперь пустяки. Я хочу слышать ваш голос. Он успокаивает меня, я купаюсь в нем. Он необходим мне после того, что я пережил в этом городке. Кто-нибудь говорил вам, что органное звучание — лишь подобие вашего голоса?

Мисс Перис неожиданно резко отвернулась. Эллери увидел, как у нее покраснела шея.

— Ну вот, и вы тоже. — Она засмеялась, но глаза в ном не участвовали. — Иногда я думаю, что мужчины говорят мне такие невероятные комплименты только потому, что...

Она замолкла.

Эллери потерял над собой контроль:

— Вы потрясающее, необыкновенное создание природы. Неудивительно, что у вас трудности с...

— Мистер Квин! — оборвала его мисс Перис.

И тогда он распознал затаившийся у нее в глазах страх. Ему было странно и непонятно, как такая женщина — и вдруг чего-то боится. Тем более простого скопления людей! «Боязнь толпы», — вспомнил он слова Сэма Викса. Гомофобия. Страх перед человеком... Перед мужчиной. Последнее мистер Квин тут же отбросил. Но, заглянув в ее ужас, он и сам испугался.

— Извините, — сказал он. — Пожалуйста, простите меня. Я сказал это... из-за пари. Очень глупо с моей стороны.

Она не ответила, просто смотрела на свои руки.

— Наверное, это во мне заговорил детектив. Знаете, привык все анализировать и...

— Интересно, мистер Квин, — затушив сигарету, круто повернула разговор мисс Перис, — как вы относитесь к идее снять Ройлов и Стюартов в биографическом фильме?

Да, не надо ему было ступать на запретную территорию. «Какой же я осел!» — еще раз мысленно обругал себя Эллери. А вслух сказал:

— А как вы об этом узнали? Понимаю, вам рассказал о проекте Сэм Викс.

— Вот и нет. У меня более глубокие каналы информации.

Она засмеялась, а Эллери опять упивался ее голосом.

— Видите ли, я и о вас все знаю, — проворковала женщина. — Эти кошмарные полтора месяца бездействия в «Магне» и потом ваша оргия с Жаком Батчером...

— Мне кажется, из вас вышел бы отличный детектив.

Она взглянула холодно:

— Сэм сказал, что вам нужна информация.

Так. Опять барьер.

— Кто вас конкретно интересует?

— Ройлы и Стюарты, — ответил Эллери и, вскочив на ноги, нервно заходил по комнате. Нет, долго смотреть на эту женщину было нельзя. — Что это за люди, их жизнь, мысли, секреты...

— Бог ты мой, на это потребуется не меньше месяца. Извините, я слишком занята.

— Но вы ведь действительно все о них знаете?

— То же, что и любой другой. Да сядьте же, прошу вас, мистер Квин. Пожалуйста.

Эллери посмотрел на нее; по спине пробежали мурашки. Он расплылся в младенческой улыбке и сел.

— Самый, конечно, интересный вопрос, — мягко начала Паула Перис, — это почему Джек Ройл и Блит Стюарт перед войной разорвали свою помолвку. И никто не знает!

— Я так понял, что вам известно все.

— Почти, но не все, мистер Квин. Однако я не соглашусь с теми, кто полагает, что причиной была другая женщина или другой мужчина или что-то в этом роде.

— Значит, у вас по этому поводу есть собственное мнение.

И снова поджатые губы и ямочка слева.

— Естественно. Тривиальный случай. Обычная ссора влюбленных — нелогичная и непоследовательная.

— С такими необычными последствиями для обоих? — сухо спросил Эллери.

— Сразу видно, что вы их не знаете. Это безрассудные, очаровательно безответственные безумцы. В течение двадцати с лишним лет они зарабатывали больше всех, но равнодушны к этому абсолютно. Джон был и есть дамский угодник, картежник, сумасброд, вечно пускающийся в самые идиотские эскапады; и великий актер, конечно. Блит была и есть красавица и милый сорванец; ее все обожают. Для них все просто, они способны на все — от разрыва помолвки по необъяснимой причине, а то и вовсе без причин и вплоть до двадцатилетней вендетты.

— Или пиратства в открытом море. А что? Вполне можно себе представить.

— Однажды Джек подписал контракт со старым Зигмундом на десять недель съемочного времени, по пять тысяч в неделю. В тот же вечер он просадил пятьдесят тысяч в Тихуане. И все эти десять недель ему пришлось работать за так, каждую неделю занимая деньги на чаевые. Вот таков Джон Ройл.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Рассказать о Блит? Она никогда не утягивается, пьет исключительно мартини, спит нагишом. Три года назад передала фонду актеров половину своего годового заработка, потому что Джек пожертвовал фонду свой гонорар за три месяца. Такова Блит.

— Надо полагать, что их ненависть еще возросла в молодом поколении.

— О, это уже патология. Случай для психолога: Любовь растоптана, Любовь покинула Землю...

— Но Бонни помолвлена с Жаком Батчером!

— Я знаю, — тихо произнесла Паула. — И тем не менее вот попомните мои слова — втоптанная в землю любовь поднимется снова. Бедняга Батчер. Думаю, он тоже это понимает.