Мой ответ - нет - Уилки Коллинз Страница 7
Мой ответ - нет - Уилки Коллинз читать онлайн бесплатно
Нисколько не интересуясь мистером и миссис Рук, Франсина отыскивала недостатки в хорошеньком личике своей подруги. Она уже нашла, что глаза Сесилии располагаются очень далеко один от другого, и что ее подбородок мал и безволен.
— Я восхищалась цветом вашего лица, — ответила она хладнокровно. — Ну-с, почему вам жаль мистера и миссис Рук?
Простодушная Сесилия улыбнулась и продолжала свой рассказ.
— Они были принуждены поступить на место, на старости лет, вследствие несчастья. Мистер Рук обанкротился; гостиница получила дурную репутацию — самым ужасным образом — там было убийство.
— Убийство?! — вскрикнула Франсина. — Ах как это интересно! Зачем вы не сказали мне этого прежде?
— Я не подумала об этом, — спокойно ответила Сесилия.
— Продолжайте! Вы были дома, когда это случилось?
— Я была здесь, в школе.
— Вы, верно, прочитали в газетах?
— Мисс Лед не позволяет нам читать газеты. Я узнала из писем. Хотя в письмах не было подробностей. Мне сообщили, что это было так ужасно, что описывать нельзя. Бедный убитый джентльмен…
Франсина пришла в искреннее негодование.
— Джентльмен! — воскликнула она. — Какой ужас!
— Бедняжка был приезжий, — продолжала Сесилия, — и полиция никак не могла узнать причину убийства. Бумажник его пропал; но часы и перстень были найдены на теле. Я помню метку на его белье, потому что начальные буквы его имени такие же, как у моей матери до ее замужества «Д. Б.». Вот все что я знаю об этом, Франсина.
— Наверное, вы знаете, нашли ли убийцу?
— Правительство предложило награду, из Лондона прислали искусных сыщиков. Ничего из этого не вышло. Убийца не найден до сих пор.
— Когда это случилось?
— Осенью.
— Прошлого года?
— Нет! Нет! Около четырех лет тому назад.
По дороге в деревню
Албан Моррис, которого увидела Франсина, не довольствовался тем, что ушел в другую часть сада. Он направился дальше, к тропинке через поля, которая вела на большую дорогу и железнодорожную станцию.
Учитель рисования пансиона мисс Лед находился в таком нервном состоянии, которое ищет облегчение в быстром движении. Общественное мнение (особенно между женщинами) давно решило, что его обращение оскорбительно, а характер неизлечимо дурной. Мужчины, проходившие мимо него на тропинке, неохотно желали ему «доброго утра». Женщины не обращали на него внимания за исключением молодой и лукавой женщины, которая, видя, что он идет очень скоро к железной дороге, закричала ему в след:
— Не торопитесь, сэр! Вы еще поспеете к лондонскому поезду.
К ее удивлению, он вдруг остановился. Его репутация грубияна была так известна, что женщина отошла на безопасное расстояние, прежде чем решилась взглянуть на него опять. Он не обращал на нее внимания — он как будто что-то соображал. Шаловливая молодая женщина оказала услугу — она подсказала ему мысль.
«Не поехать ли мне в Лондон? — подумал он. — Почему же и нет? Школа закрывается на каникулы, и она уезжает так же как и все».
Он оглянулся на школу.
«Если я вернусь проститься с Эмили, она не покажется мне, и расстанется со мною в последнюю минуту как чужая. После моей опытности в женщинах, опять влюбиться — влюбиться в девушку, которая по летам может быть моею дочерью, — какой я дурак, какой чистейший, униженный дурак!»
Горячие слезы выступили на его глазах, он свирепо отер их и пошел быстрее, решившись тотчас уложить вещи в своей деревенской квартире и уехать следующим поездом.
В том месте, где тропинка выходила на дорогу, он остановился во второй раз.
Причиной опять была особа женского пола — но на этот раз жалкая девочка, плакавшая над разбитой кружкой.
Албан Моррис посмотрел на девочку с угрюмой улыбкой.
— Ты разбила кружку? — спросил он.
— И пролила пиво отца, — ответила девочка.
Ее слабое маленькое тело дрожало от страха.
— Мать прибьет меня, когда я вернусь домой, — всхлипнула она.
— А что делает мать, когда ты приносишь кружку целой? — спросил Албан.
— Дает мне хлеба с маслом.
— Очень хорошо. Теперь выслушай меня. Мать опять даст тебе на этот раз хлеба с маслом.
Девочка вытаращила на него глаза, слезы висели еще на ее ресницах. Он продолжал говорить с нею по-прежнему серьезно.
— Ты поняла, что я сейчас сказал тебе?
— Да, сэр.
— Есть у тебя носовой платок?
— Нет, сэр.
— Так вытри себе глаза моим.
Одной рукой он бросил ей свой платок, а другой поднял черепок разбитой кружки.
— Это годится для рисунка, — сказал он себе.
Девочка ободрилась и вытерлась платком. Инстинкт, никогда не обманывающий, сказал этому маленькому существу, что она нашла друга. В серьезном молчании отдала она носовой платок. Албан взял ее на руки.
— Глазки твои опять сухи, а личико приятно видеть, — сказал он. — Хочешь поцеловать меня?
Девочка охотно чмокнула его.
— Теперь пойдем и купим другую кружку.
Ее красные круглые глазки широко раскрылись от страха.
— А деньги-то у вас есть? — спросила она.
Албан похлопал себя по карману.
— Да, есть, — ответил он.
— Вот это хорошо, — сказала девочка, — пойдемте.
Они пошли рука об руку в деревню, купили новую кружку и налили ее пивом. Отец девочки работал на дальнем конце полей, там, где рыли канаву. Албан нес кружку до тех пор, пока они не увидали работника.
— Теперь недалеко идти, — сказал он. — Смотри не урони опять. Что еще?
— Я боюсь.
— Чего?
— О, дайте мне кружку.
Она почти вырвала ее из его рук. Если она пропустит драгоценные минуты, ее прибьют у канавы. Торопясь к своему суровому отцу, девочка тем не менее вспомнила законы вежливости, которым учат в школе, она присела и сказала:
— Благодарю вас, сэр.
Албан посмотрел ей вслед и вздохнул.
— Какая жалость, что из нее выйдет женщина! — сказал он.
Приключение с разбитой кружкой замедлило более чем на полчаса возвращение в квартиру. Когда он вышел опять на дорогу, дешевый поезд с Севера остановился у станции. Он слышал звонок.
Одна из пассажирок, судя по дорожному мешку, который она несла, не остановилась в деревне. Это была маленькая, сухощавая живая женщина — она была одета в яркие цвета и с самым отвратительным безвкусием. Будучи, вероятно, близорукой, она прищурила глаза, и в углах их были заметны хитрые морщинки. Несмотря на свою наружность, она явно не хотела признавать ход времени. Волосы ее были выкрашены, шляпка сидела на затылке и украшалась ярким пером. Она шла легкими, подпрыгивающими шагами и щеголевато держала голову. Ее манера, как и одежда, говорили: «Все равно, сколько бы я ни прожила, я намерена остаться молодой и очаровательной до конца своей жизни». К удивлению Албана, она остановилась и заговорила с ним.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии