Только свои - Чингиз Абдуллаев Страница 7

– Обедать будешь?

Интересно отметить, что в тот вечер у нас был особеннобурный секс. Я вообще обратил внимание, что на мою супругу скандалы действуютвозбуждающе. По-моему, она настоящая истеричка. Стоит нам помириться послеочередного «выяснения отношений», как ее тянет на секс. Учитывая мой московскийопыт, я научил ее кое-чему за эти несколько лет, но применять весь «арсенал»знаний, полученных в Москве, конечно, не решался. Иногда мы только меняли позы.Правда, Рахима смотрела разные порнографические журналы и порой дажерасспрашивала меня о вещах, о которых ей знать совсем не обязательно. Но втаких случаях я делал вид, что не знаю, о чем она говорит. Вы можете себепредставить бывшего московского студента, у которого было несколько сотенпроституток и хороших приятельниц? Ни один порнографический журнал не напишет отаких вещах, о которых мог бы я рассказать. Но моей жене это знать было совсемне обязательно. Хотя я замечал, что она человек творческий и в сексе ищетнекоторого разнообразия.

Мы приехали в резиденцию к половине седьмого. Отец встречалнас у дверей. Как всегда подтянутый, красивый, моложавый, в хорошем костюме. Онследил за собой. Мать поцеловалась с Рахимой, потом поцеловала меня. Отец тожепо очереди расцеловал нас обоих, и мы вошли в дом. Там уже собралось несколькопар гостей. Среди них выделялся Салим Мухтаров. На сей раз он был в оченьстильном костюме в полоску. Я знаю эти костюмы от Бриони. Они стоят по пятьтысяч долларов. Но к мешковатой фигуре Мухтарова костюм совершенно не шел.Выглядел как на корове седло. Хотя, похоже, ему самому было абсолютно всеравно, как на нем сидит его костюм. Этот человек торговал у нас на базарежареными орешками. Потом был продавцом пива и воды. Вы спросите, каким образом,торгуя орешками, можно стать миллиардером? Этого я не знаю, хотя тожедогадываюсь, что таким образом нельзя накопить большую сумму.

Но в девяностые годы у нас развелось очень много богатыхлюдей, глядя на которых лично я стал понимать, что хорошее образование и уймапрочитанных книг не дают ровным счетом ничего. Чтобы быстро стать баснословнобогатым, гораздо важнее другое. Нужно обладать сильным хватательным инстинктом,быть беспощадным, безжалостным, даже по отношению к самому себе, уметьмгновенно принимать решения, терпеливо переносить возможные неудачи и абсолютноне иметь совести. Все эти качества в полной мере присутствовали у СалимаМухтарова.

Что касается его третьей жены, то она появилась вумопомрачительном наряде, кажется, от Кензо. Юбка чуть выше колен, а ноги у неетакие, словно она одолжила их у манекена. И какая фигура! Грудь, живот, бедра –все восторг. И роскошные глаза. Я всегда невольно чувствовал волнение, когда виделее. Моя жена, очевидно, была права, ведь она замечала, как вели себя мужчины вприсутствии Лены. Можно быть красивой женщиной, как моя жена, и простонравиться представителям сильного пола. А можно быть ослепительной женщиной,как Елена Сушко, при взгляде на которую возникает тысяча непристойных мыслей. Ипри этом, учитывая ее нарочитую вульгарность и вызывающие наряды, эти мысли некажутся столь уж невозможными. Каждый раз, глядя на мешковатую фигуру СалимаМухтарова, я пытался представить их в постели и почему-то начинал нервничать.Как такая красивая женщина может быть женой такого тюфяка, даже если он набитденьгами? Неужели не могла найти никого получше? Или для нее самая прекраснаяподстилка – пачки стодолларовых купюр? Впрочем, глядя на ее наряды, часы идрагоценности, было понятно, что ей небезразлично, чем набит этот «тюфяк», какясно и другое: если количество пачек окажется не столь плотным, она его простовыбросит.

За столом, кроме моих родителей, Салима Мухтарова с супругойи меня с Рахимой, были еще две пары: посол России в Великобритании с супругой ипосол Казахстана с дочерью. Я понимал, что это полуделовой ужин, мой отецникогда не стал бы приглашать к себе в свою резиденцию других послов, если быэто не было ему нужно. Он вообще считал, что любую встречу необходимоиспользовать для дела. Мы с Рахимой сидели около посла России, и мне нравилось,как нас посадили. Во-первых, потому что я мог смотреть на Елену, котораяоказалась напротив меня, а во-вторых, потому что такое соседство не раздражаломою жену. Слева от нас в торце стола сидел мой отец, напротив две пары гостей –Мухтаровы и казахский посол с дочерью. А справа, также в торце, – моя мать.

Обслуживать нас отец пригласил двух официантов. Все, каквсегда, было безупречно. Сказывался большой дипломатический опыт моихродителей. Нам привезли очень выдержанные французские вина. Стол был украшентак, словно над ним поработали лучшие дизайнеры. Горели свечи, и можно былоподумать, что здесь не резиденция обычного посла, а прием у одного из влиятельныхгерцогов Англии.

Мой отец был не просто дипломат, но и бизнесмен. Еще всоветские времена он понимал, что жить на одну зарплату дипломата неправильно идаже глупо. Поэтому иногда пересылал нашему родственнику в Москве некоторыетовары, бывшие тогда у нас в стране дефицитом, которые тот успешнореализовывал. Об этом знали только члены семьи. Затем в девяностом году отецвложил крупную сумму денег сразу в два кооператива, открытых в Москве и у насна родине. Потом начал скупать недвижимость и даже приобрел какие-то акции новойкомпании, которая только создавалась. Отец рассказывал мне, как, появившись напрезентации этой новой компании, он увидел известного певца Муслима Магомаева,который пел для гостей. Отец всегда был его большим поклонником, и это повлиялона его решение вложить часть денег в эту новую компанию. Только потом он узнал,что руководитель новой компании попросил свою сестру, знакомую Магомаева,уговорить известного певца спеть для них бесплатно, так как в тот моменткомпания не имела никаких дивидендов и даже не могла оплатить концертизвестного мастера.

Вы уже догадались, как называется эта компания? Ну конечно,«Лукойл». Теперь один процент его акций дает такой доход, на который можносодержать не только наше посольство в Лондоне, но и еще несколько других подобныхпредставительств. Так что отец и тогда не прогадал. В последние годы он ещеактивнее развивал свой бизнес и на этой почве сошелся с Мухтаровым. Они решилиинвестировать крупные средства в нефтедобывающую промышленность. Акций«Лукойла» у моего отца было чуть больше четверти процента. А если бы он тогдавзял два или три процента, то мог быть уже мультимиллионером.

Одним словом, мы мирно ужинали, отмечая мастерство повара,приглашенного отцом из ливанского ресторана. По-моему, у российского посла эта роскошьи еда вызывали некоторое раздражение. По привычке он, видимо, все еще считалсебя «старшим» послом среди послов из государств СНГ, аккредитованных вВеликобритании. И конечно, у него не было таких возможностей и таких средств,как у многих послов из стран СНГ. Ведь российская дипломатия во многомопирается на предыдущий опыт работы дипломатической школы в период советскойвласти и даже дореволюционной эпохи, тогда как для большинства стран СНГ этосовершенно новая область – эти независимые государства не имели своихпредставительств за рубежом многие столетия. Именно поэтому на должности пословгосударств СНГ чаще всего попадают отставные чиновники, неугодные политическиелидеры, ссыльные оппозиционеры, которых просто нужно убрать из страны. Среди нихмного состоятельных и влиятельных людей, занимающихся не столько работой,сколько своим бизнесом. Возможности тоже разные. Одно дело – работать в строгойиерархии выстроенной вертикали путинской России, и совсем другое – существоватьв условиях позднего феодализма стран Средней Азии. Разницу можно почувствоватьсразу.