Черные маски - Виталий Егоров Страница 7

– Ты же сам говоришь, что могут мстить, – улыбнулся Тимур. – Шучу, руки коротки! Все, до свидания, будь на связи.

Тимура с агентом связывали давние отношения. Три года назад умный и фартовый картежник Карп, тогда еще не осведомитель уголовного розыска, влетел в неприятную историю, чуть не оказался в местах не столь отдаленных и только благодаря Тимуру отделался легким испугом. В знак благодарности он предложил Тимуру услугу по тайному освещению деятельности преступных группировок, тот с радостью принял его предложение. Опер проверил агента несколько раз в деле и убедился, что он человек надежный, поэтому иногда откровенничал с ним, посвящая в ход предстоящих мероприятий. И теперь, когда на носу была опасная затея, он решил не использовать Карпа втемную, а рассказать ему детали операции, чтобы тот был более информирован во время сбора сведений о преступной группе.

Киреев ждал Тимура в кабинете и встретил вопросом:

– Переговорил с агентом? Когда нам его выдернуть на допрос к следователю?

– Оставь это дело, пусть ребята дорабатывают, – кивнул в сторону молодого оперативника Тимур. – А мы с тобой возьмемся за Старого.

– Давай! – оживился Василий. – Когда будем брать? Может, прямо сейчас?!

– Да погоди ты! Завтра с утра без свидетелей возьмем, так будет эффектней. Не забудь положить в машину изъятый обрез, он нам понадобится.

– Патронов нет к обрезу. Двенадцатый калибр. Может, достать?

– Патроны не нужны, это только для вида… Припугнем просто, «засветим» перед ним ствол, и все.

– Понял, не дурак! – обиделся Василий на друга, доставая из сейфа обрез охотничьего ружья. – Думал, что пальнем в воздух, чтобы наложил в штаны…

В восемь утра оперативники уже сидели возле дома Старого. Они знали, что авторитет примерно в девять выходит из дома и пешком прогуливается до парка, где его подбирает машина, и он едет по своим делам. Во время этой прогулки рядом с ним бойцов не бывает, очевидно, Старый был настолько уверен в своей неуязвимости и могущественности, что иногда пренебрегал охраной, особенно в утренние часы.

Когда Старый в добром расположении духа прогулочной походкой поравнялся с машиной оперативников, его окликнули:

– Александр Павлович, доброе утро!

Увидев оперативников, Старый замер на месте:

«Что они тут делают? За мной ли или другого кого „пасут“? Сам Овчара здесь, что-то серьезное затевается…»

Он не успел закончить мысль, как услышал голос оперативника:

– Садись в машину.

– Зачем? – Старый сделал шаг назад.

– Садись, или сейчас посадим! – пригрозил Тимур, и он покорно открыл дверцу машины.

Авторитет расположился на заднем сиденье рядом с Тимуром, и Киреев, надавив на газ, резко тронулся с места.

– Так в чем дело? – из-за громкого гула машины крикнул Старый, пытаясь удержаться на сиденье и не удариться головой о крышу, когда старенький «уазик» прыгал на ухабах.

На одной из колдобин (Киреев специально наехал на нее) с заднего сиденья взлетел в воздух обрез и упал на колени Старого. Тот локтем быстро сбросил с себя оружие, очевидно, не желая оставлять на нем следы своих пальцев. Тимур подобрал обрез и передал Кирееву:

– На, возьми, положи спереди.

«Пусть теперь размышляет, зачем операм обрез, – подумал Тимур, искоса поглядывая на Старого. – Если в первом акте „засветили“ оружие, то не обязательно оно должно выстрелить в конце пьесы. Отступим от классики жанра».

Когда машина повернула на Вилюйский тракт и выехала из города, Старый забеспокоился:

– Куда меня везете?

Овчинников недобро посмотрел на авторитета и промолчал.

– Вы что удумали?! – паническим голосом воскликнул Старый. – Меня будут искать!

– Пятака искали, но не нашли, – ухмыльнулся Тимур. – Земля же не перевернулась. Мало ли людей пропадает в это смутное время.

Доехав до того места, где был обнаружен труп Кашина, опера свернули с трассы. Углубившись в лес на приличное расстояние, машина остановилась. Тимур приказал Старому выйти из машины, а сам из багажника достал лопату и подал ему:

– На, держи!

– Зачем мне лопата? – Губы авторитета подрагивали. – Братцы, что вы задумали? Я ни в чем не виноват, братцы!

Киреев толкнул Старого в сторону еловой чащи:

– Упаси Господь иметь такого родственника! Никогда не будешь мне братом!

Выбрав небольшое чистое место в лесу, Тимур приказал:

– Копай!

– Э-это за-зачем? – заикаясь, воткнул лопату в указанный клочок земли Старый.

– Пятака будем искать! Давай рой, ищи его. Или хочешь к нему в гости? – Тимур повернулся и нарочито громко шепнул Кирееву: – Принеси обрез.

Когда Киреев удалился к машине, Тимур еще раз крикнул, чтобы Старый копал землю, а сам отошел на несколько метров и отвернулся, делая вид, что справляет малую нужду. Через несколько секунд оглянулся – Старого и след простыл.

Вдоволь нахохотавшись, оперативники двинулись обратной дорогой.

– Сейчас заяву накатает в прокуратуру, что мы его хотели грохнуть и закопать, – высказал свое опасение Киреев.

– Нет, не накатает, – успокоил его Тимур. – Он же как-никак авторитет, а им не положено писать заяву, по их понятиям это западло. Он должен с нами лично разобраться, попытаться убить или искалечить, но кишка у него тонка, не посмеет. А если посмеет, то ему смерть корячится уже по-настоящему. Если вдруг и заявит на нас, то ничего криминального мы не совершили: получили информацию о том, что он причастен к исчезновению Пятака, и вывезли его на тракт для поиска трупа. А то, что он подумал, что мы хотели грохнуть, – это его проблема. Так что все путем!

– Верно, – согласился напарник.

Через три дня Тимур встретился со своим осведомителем, и тот сообщил, что Старый, бросив все свои дела, срочно выехал в Москву с намерением больше не возвращаться в Якутию. Вместе с ним исчез и Рэмбо.

Город на какое-то время вздохнул с облегчением.

А через неделю полетели белые мухи, похоронив тайну убийства Пятака толстым слоем настоящего зимнего снега, который теперь уже растает в густом лесу лишь поздней весной. Найдется ли когда-нибудь прах этого злосчастного официанта, так опрометчиво связавшего свою судьбу с криминалом и оттого канувшего в неизвестность, операм было неизвестно.