Вирус - Сергей Федоранич Страница 7

Тело министра все еще находилось в том же положении, в котором его нашла секретарь Мария Сергеева. В своем кресле, уронив голову на стол. Лицо повернуто влево, глаза широко раскрыты. Посреди лба – входное отверстие от пули.

– Ну я тебе тут не нужен, чтобы установить, что это не суицид, – сказал Леша и поставил свой чемоданчик на пол.

– Пуля какая? – спросил Игорь.

– Думаю, калибр 8. А где все?

– А кто тебе нужен?

– Я могу уже тело трогать или нет?

– Можешь, – разрешил Игорь. – Только не перемещай. Оружия не видно?

– Не-а, не вижу.

Они осмотрели место преступления. Кабинет был небольшим, стол у окна, к нему приставлен стол для совещаний на пять человек: двое по бокам и один напротив министра. Один шкаф в стиль стола под черное дерево со стеклянными дверцами, за которыми – книги и несколько папок с документами. На полу – ковер, который они осторожно обходили.

В кабинете пахло свежим парфюмом и очень сильно – порохом.

Леша осмотрел тело и стал искать отпечатки пальцев на поверхностях.

– А вот и вы! – раздался бодрый голос сзади. – Доброе утро!

Игорь обернулся. В дверях в белом халате поверх красивого черного платья стояла и улыбалась Полина Ковалева, молодая, но опытная судебно-медицинский эксперт.

– Привет, – буркнул Леша.

– Доброе утро, Полина, – поздоровался Игорь и даже вымучил улыбку. Марина учила его улыбаться по-другому, открыто и поднимая голову, но он пока научился только так, исподлобья. – Ты уже закончила здесь?

– Нет, я только зафиксировала все, что мне было нужно.

– Время смерти?

– Как и утверждает свидетельница, между восемью и восемью двадцатью утра сегодняшнего дня. Леша, там очень много отпечатков на глазах – видимо, кто-то усиленно пытался их закрыть.

– Ты это как определила? – спросил Леша.

– Есть свои способы, – ответила Полина. – И я хочу вам еще кое-что показать.

Она подошла к телу, взяла министра за руку.

– Вот, смотрите сюда, на запястье, где начинается кисть, видите?

Игорь наклонился поближе. Вдоль запястья шел след, как будто запястье было перетянуто тонкой веревкой. Слишком тонко для наручников, слишком толсто для нити, которые сейчас модно носить, преимущественно красного цвета из шерсти. Вроде как это приносит удачу, богатство и еще как-то связано с каббалой.

– Предположения?

– Я как раз проверяла свою догадку, и это уже не предположение, а факт – это след от силиконовой нити, очень прочной. Они используются для фиксации вместо наручников.

– Наручники? Кому потребовалось заключать в наручники министра? – спросил Игорь.

– Ну это за пределами моих возможностей, – с улыбкой ответила Полина. – Я могу лишь зафиксировать факт.

– Гильза была здесь? – спросил Леша.

– Нет, гильзу ни я, ни коллеги не нашли. Как и оружие. Но следов много, это уже хорошо.

– Свидетельница наша где?

– Сидит в кабинете заместителя министра. Девушка в шоке. А замминистра на работе к тому моменту не было, и в здание его не впускают.

– Почему?

– Потому что в ФСБ четко установили, что убийство связано с профессиональной деятельностью министра, и взяли расследование на себя. А вы же знаете, если они берут расследование, то все вокруг начинают дышать только по их разрешению.

Да, Игорь знал о таком подходе некоторых фээсбэшных следователей. Много пафоса, мало толку – личное субъективное мнение Игоря об этой службе. Но сделать объективный вывод ему не из чего, их дел он не знает, результаты не оценивал. Но когда сталкивались на общих делах, другого вывода не сложилось.

– И где же наши доблестные противники? – спросил Игорь. – Я вот на месте преступления сейчас скрою все следы, и черт что они раскроют.

– Игорь, этот вопрос тоже не ко мне. Ты же знаешь, наша служба как проститутка, нам хоть фээсбэшный ты следователь, хоть следственного комитета, один черт, все равно мы будем тело оформлять. Я забираю тело?

– Подожди, Леша еще снимки не сделал.

– Я сделала отличные снимки, – сказала Полина, щелкнув телефоном. – И даже уже отправила их тебе на почту.

Игорь улыбнулся. Давняя борьба между криминалистами и судмедэкспертами не прекратится, наверное, никогда. Еще несколько лет назад кто-то из этого здания заикнулся, что неплохо было бы сократить судебно-медицинскую экспертизу и передать их в управление криминалистов. Услышав это, судмедэксперты стали более детально погружаться в изучение трасологии, баллистики, дактилоскопии, как бы демонстрируя, что после объединения сокращать нужно будет именно криминалистов.

– Пусть все же Леша сделает, – сказал Игорь.

Леша, все это время стоявший с фотоаппаратом наготове, сказал:

– Спасибо. А теперь уйдите из кадра.

Секретарь министра Мария Сергеева была молодой блондинкой в строгом синем брючном костюме, с модной стрижкой-каре и огромными наращенными ногтями, которыми она выуживала из огромной коробки с изображением улыбающегося котенка пятый по счету бумажный платок.

– Я захожу к нему в кабинет… А Дмитрий лежит… Глаза так широко открыты… Вы видели, что он смотрит прямо на вошедшего?! Ужас, ужас! Мне стало очень нехорошо, я сразу все поняла, сразу!.. Я поняла, что он умер!

«Ну конечно, ведь посреди лба огромная дыра, – подумал Игорь. – Тут надо быть блондинкой с очень длинными волосами, чтобы подойти к нему и спросить, не устал ли он».

Пришедшая в голову мысль Игорю отчего-то не понравилась, но сложить в уме два плюс два и понять, что с тех пор, как он женатый человек, сексизм начинает ему претить, он не смог.

– Вы слышали что-нибудь? Видели кого-нибудь? – спросил Игорь.

– Нет, ничего не слышала, никого не видела! Я получила сообщение от Дмитрия в семь тридцать шесть, чтобы по приходе сразу же зашла к нему, зачем, он не написал. Мы переписываемся с ним в чате, нашем, министерском.

– Расскажите все по порядку, – попросил Игорь, – с того момента, как пришли.

– Хорошо. – Она прикрыла глаза, прочистила горло и сказала: – Я зашла в кабинет в восемь утра, может быть, чуть раньше. Дверь была закрыта, но я знала, что он там, потому что в приемной горел свет. Обычно Дмитрий не запирает дверь, и я сразу иду здороваться с ним, сразу спрашиваю, какой кофе он будет – черный или латте, или, может быть, декафинированный. У него были проблемы с давлением, и если давление было высокое, то он пил кофе без кофеина. Но сегодня дверь была заперта. Такое случается нечасто, и я знаю, что это означает – он не хочет, чтобы его беспокоили. Я сняла пальто, повесила его в шкаф, запустила кофемашину, включила компьютер, открыла почту. Компьютеры у нас не то чтобы очень современные и оперативные, и потребовалось минут пять, чтобы начать работать. Я видела, что пришло сообщение в министерском чате, но открыла его только после того, как чат отвис и стал нормально работать. К Дмитрию в кабинет я пошла сразу же, как прочла сообщение.