Последний хит сезона - Ирина Комарова Страница 7

— Какие долги? — Она слегка побледнела. — У Лешки все хорошо… у него денег навалом…

— Вы действительно не знаете, как это делается?

— Но Лешка так не может! Он никогда… он что, хочет меня совсем ограбить?..

— Алексей Игоревич человек разумный и совершенно не собирается вас грабить. Наоборот, до всех этих прискорбных… м-м-м… — я ненадолго замялась, делая вид, что подбираю подходящее слово, — до всех этих прискорбных происшествий с квартирой и машиной он был настроен на достижение взаимовыгодного компромисса.

— А теперь? — Надежда мгновенно ухватила главное. — Как он теперь насчет компромисса?

— В данный момент он несколько раздражен. И не склонен проявлять какую бы то ни было щедрость.

— Можно подумать, он ее раньше проявлял, — фыркнула она и тут же деловито уточнила: — То есть вы предлагаете поторговаться?

— Ничего подобного. — Я многозначительно улыбнулась. — Я всего лишь говорю, что если вы в дальнейшем будете вести себя разумно, то вполне можете рассчитывать на определенные бонусы.

— Так. — Она сцепила пальцы в замок и постучала ими по коленке. — Я понимаю. Но это вы от себя мне советуете? Или так сам Лешка сказал?

— Совет вам даю я. Но с ведома и по прямому поручению клиента. И знаете, Надежда, — я внезапно сменила холодный, деловой тон на дружески-доверительный, — мне кажется, вам имеет смысл поговорить с Алексеем Игоревичем. Если вы заверите его, что никаких неприятностей больше не будет, он это оценит.

— И отменит развод? — грустно усмехнулась она.

— Это вряд ли. Но насчет материального обеспечения…

— Я понимаю. — Теперь она перебила меня. — Лешка никогда жадным не был, это он сейчас от злости завелся. Но вы и меня поймите. В квартире кое-какие мои вещички оставались, вот я и зашла их забрать. Специально подгадала, чтобы его дома не было, не хотела встречаться. А там, на самом видном месте… в общем, приводил он туда девок, в эту квартиру. Я тогда здорово психанула. Сначала хотела полный разгром устроить, даже вазу одну разбила, но все-таки сдержалась. Осколки смела и в ведро выкинула, а потом собрала все ценное, что смогла найти. Жалко, не так много там было. Лешка к золоту равнодушен, а деньги у него на карточке, наличку он понемногу снимает, когда нужно. А как вы думаете? Я за семь лет ни разу ему не изменила, а он, кобель проклятый, что вытворяет?

Надежда, не вставая, дотянулась до лежащего на журнальном столике изящного портсигара, раскрыла его и протянула мне:

— Курите?

Я покачала головой:

— Нет, спасибо.

— Счастливая. — Она достала сигарету, зажала ее в зубах и вынула из кармана зажигалку. — А я вот сто раз уже бросала и все никак…

Зажигалка работала плохо, и прикурить удалось не сразу. Наконец Надежда нервно затянулась, выдохнула дым и продолжила:

— В последний раз семь месяцев продержалась, а потом Лешка сказал про развод, и я снова сорвалась. Ну не хочу я с ним разводиться, совсем не хочу! И не в деньгах дело, деньги тут ни при чем! У Лешки, конечно, миллион недостатков, но что ж теперь? Мужиков без недостатков не бывает. А Лешка веселый и не жадный — мы семь лет прожили, а сейчас кажется, как один день. Хотя что такое семь лет? Мои родители тридцать два года женаты, а бабушка с дедушкой вообще шестьдесят девять лет вместе. В будущем году юбилей отмечать будут. Только мы с Лешкой к этому времени уже разведемся.

На мгновение мне показалось, что сейчас она расплачется, но глаза Надежды оставались сухими. Она стряхнула пепел прямо на пол и пожаловалась:

— Потом я с ним поговорить хотела, но Лешка от меня прятаться начал — такая глупость! Я, конечно, опять психанула. А тут смотрю, его «лексус» стоит. И кирпич прямо под рукой, как нарочно… Разве можно было удержаться?

— По крайней мере, очень трудно, — согласилась я, не скрывая иронии. Впрочем, Надежда приняла мои слова за чистую монету.

— Да никак нельзя! Вот я и стукнула… слегка так, почти без замаха. Я что, виновата, что лобовое стекло такое слабое оказалось?

Она сделала паузу и посмотрела на меня, ожидая сочувствия. Увы. Я даже не стала делать вид, что прониклась ее переживаниями. Надежда потупилась и сказала почти с раскаянием:

— Зря я это сделала. Лешка над своим «лексусом» так трясется — если бы он меня там поймал, убил бы на месте! Да и сейчас… может, я бы и хотела, как вы говорите, насчет компромисса пообщаться, но он так злится, что я боюсь к нему близко подходить.

— Если хотите, я могу присутствовать при встрече.

— Думаете, он вас постесняется? — Надежда бросила на меня оценивающий взгляд. — Хотя, если захочет произвести впечатление — может быть. Ему такие девушки, как вы, нравятся.

— Вот уж к чему я совершенно не стремлюсь, так это понравиться вашему мужу! — вырвалось у меня. Вообще-то, такая прямолинейная искренность в нашей работе не поощряется, но я просто не смогла удержаться.

— Ну, тогда вы редкое исключение. — К ней мгновенно вернулась высокомерная язвительность. — Обычно девицы на него пачками вешаются.

Мне стало скучно. Когда я общаюсь с подобного рода женщинами, это случается. Ну что мне теперь, устроить с ней состязание в высокомерии, наглядно объяснить, какое место она, по моему мнению, занимает в нашей вселенной? А зачем? Только для удовлетворения собственного самолюбия? Победить в словесной перепалке Надежду Солодцеву — не та цель, к достижению которой стоит стремиться. Хотя некоторая надменность должна присутствовать, иначе Надежда просто не отнесется к моим словам серьезно.

— Вы упускаете из виду одну мелкую деталь. — Смотреть на нее сверху вниз, хотя мы обе сидели, не составляло никакого труда. — Я не девица, как вы выражаетесь, а сотрудник детективного агентства. На мужчин вешаться не приучена, и Алексей Игоревич для меня только клиент, поручение которого я хочу выполнить.

— Это не имеет значения. Если Лешка на вас глаз положил… Осталось только решить, что для меня лучше? Если он на вас отвлечется, то добрее станет или, наоборот, упрется? Он ведь таким упрямым иногда бывает, тремя ослами не сдвинешь! А тут еще этот «лексус»… Я, конечно, Лешке в жизни не признаюсь, что это я стекло разбила, но он ведь не дурак, сам догадывается.

— Вы можете пригласить на встречу своего адвоката. Думаю, он не откажется.

— Адвокат… — Надежда закусила губу и сморщила носик, сразу став похожей на маленькую злую болонку. — Адвокат, конечно, не откажется, у него оплата почасовая. А знаете, он мне, в общем, то же самое говорит: что Лешку злить глупо, что все вопросы лучше миром решить, а не войнушку устраивать… «Гибче надо быть, дорогая моя, гибче», — пропела она высоким, дребезжащим голоском, очевидно передразнивая адвоката.

— Вполне разумная позиция, — согласилась я. — На вашем месте я бы прислушалась.

— Вы никогда не окажетесь на моем месте! — неожиданно вспыхнула Солодцева.