Гроза из преисподней - Джим Батчер Страница 69

Взгляд Виктора сделался совсем уже безумным. Пот ручьями стекал по его лицу, и он склонил голову набок, словно зрение его было растянуто по горизонтали, и такое положение помогало ему компенсировать это искажение. Я мысленно порадовался тому, что вовремя закрыл свое Внутреннее Зрение. Мне как-то не слишком хотелось видеть, как эта тварь выглядела по-настоящему – да, если честно, и настоящего Виктора тоже не хотелось.

Демон, наконец, испустил долгое, раздраженное шипение и с хриплым урчанием повернулся ко мне. Виктор откинул голову назад и торжествующе расхохотался: триумф над существом, которого он вызвал из потустороннего мира, явно кружил ему голову.

– Ну вот, Дрезден. Видишь? Сильные выживают, а слабых рвут на мелкие кусочки, – он махнул рукой в мою сторону. – Убей его, – приказал он демону.

Я с усилием поднялся на ноги, опираясь на стойку. Демон тоже поднялся и не спеша направился ко мне.

– Боже мой, Виктор, – сказал я. – Я даже поверить не могу, что ты так туп.

Викторова ухмылка мгновенно превратилась в звериный оскал. Я увидел в глазах его зарождающиеся страх и неуверенность – даже при том, что он все еще ощущал себя победителем. Что ж, я тоже ощутил на губах легкую улыбку. Потом я перевел взгляд на демона.

– Право же, тебе не стоило так просто делиться с кем-либо именем демона, – заметил я и набрал воздуха в грудь.

– Калшажжак! – повелительным голосом произнес я.

Демон замер как вкопанный и испустил свистящий, полный боли и ярости вопль.

– Калшажжак! – рявкнул я еще раз. Я ощущал присутствие демона прямо у себя в голове – огромного, скользкого, липкого, бьющегося как исполинский головастик. От чудовищного давления в висках перед глазами поплыли звезды, и я с трудом удержался на ногах. Демон возбужденно зашипел, и давление в висках удвоилось, пытаясь заставить меня сдаться, отказаться от борьбы, чтобы демон смог орудовать свободно. Голубой свет его глаз сделался ослепительно ярким, так что даже смотреть на него было больно.

Странное дело, мне вспомнились в этот момент маленькая Дженни Селлз, и Мёрфи, с белым лицом лежавшая без сознания на носилках под дождем, и Сьюзен, отравленная, не способная бежать от демона.

Я уже побил однажды эту жабину. Значит, смогу сделать это и еще.

Я выкрикнул имя демона в третий и последний раз. Горло саднило как от острой ангины. Слово вышло у меня хриплым и далеким от идеала, и на какое-то жуткое мгновение я боялся худшего, но Калшажжак взвыл еще раз и опрокинулся на пол, суча ногами как отравленный жук. Когти его оставляли на ковре глубокие следы. Я пошатнулся и едва не потерял сознания от накатившей вдруг усталости.

– Что ты делаешь? – как резаный визжал Виктор. – Что ты делаешь? – он смотрел на демона с неподдельным ужасом. – Убей его! Я твой повелитель! Убей его. убей, убей!

Демон злобно взвыл, переводя свой пылающий взгляд с меня на Виктора и обратно, словно пытаясь выбрать, кого слопать первым. Наконец, взгляд его остановился на Викторе, который разом побледнел и метнулся к двери.

– Врешь, не уйдешь, – буркнул я и выпалил последнее заклинание, на которое еще был способен. В последний раз, повинуясь последним каплям моей энергии, ветер взметнулся и оторвал меня от пола. Я пушечным ядром врезался в Виктора и швырнул его прочь от дверей, мимо щелкнувшего зубами в попытке перехватить нас на лету демона, к перилам антресоли.

Мы бесформенной грудой рухнули на самый край. Воздух так раскалился, что обжигал легкие. Пульсирующая боль в бедре сделалась почти невыносимой; я даже не предполагал, что может быть так больно. Дым разъедал глаза и горло.

Я поднял взгляд. Огонь охватил уже весь дом. Демон изготовился к атаке, перекрывая нам единственный путь к выходу. За обрезом балкона царили хаос, огонь и дым – странный, темный дым, которому полагалось бы подниматься вверх, но который стелился по полу гостиной словно лондонский туман. Боль была слишком сильной. Я просто не мог пошевелиться. Я даже вздохнуть, чтобы закричать, и то не мог толком.

– Будь ты проклят! – визжал Виктор. Он поднялся-таки на ноги и с силой берсерка вздернул меня к своему лицу. – Будь ты проклят! – повторил он. – Что произошло? Что ты сделал?

– Четвертый Закон Магии запрещает принуждение любого существа к чему-либо против его воли, – прохрипел я. Боль сдавливала мне горло, так что каждое слово давалось мне с трудом. – Поэтому я вмешался и вывел его из-под твоего контроля. А своего устанавливать не стал.

Глаза Виктора расширились.

– Ты хочешь сказать...

– Что он свободен, – подтвердил я и покосился на демона. – Кстати, вид у него голодный.

– Что нам делать? – выпалил Виктор. Голос его дрожал, и дрожь его передалась мне. – Что нам делать?

– Умереть, – отозвался я. – Черт, я так и так собирался это сделать. Но так, по крайней мере, я прихвачу и тебя с собой.

Он покосился на демона, потом на меня. Взгляд его сделался просто испуганным. Он прикидывал.

– Ты мог бы работать со мной, – сказал он. – Ты остановил его раз. Ты можешь остановить его снова. Вместе мы можем одолеть его и выйти.

Мгновение я внимательно смотрел на него. Я не мог убивать его, пользуясь магией. Да я и не хотел этого делать. К тому же это гарантировало бы мне смертный приговор. Однако я мог просто ничего не предпринимать. Именно так я и поступил. Я улыбнулся ему, закрыл глаза и не делал ничего.

– Ну и хрен с тобой, Дрезден, – зарычал Виктор. – Он все равно съест только одного из нас. И будь я проклят, если позволю, чтобы сегодня он сожрал меня, он сграбастал меня за плечи и попытался толкнуть навстречу демону.

Я отбивался, хоть и довольно вяло. Мы боролись. Огонь буйствовал. Дым клубился. Демон подбирался все ближе, и лучи света из его глазищ-фар светили в клубах дыма как прожектора. Виктор был ниже меня, мясистее, лучше умел бороться, к тому же его не ранили в бедро. Он снова вздернул меня вверх и почти успел бросить через перила, но я двигался быстрее, ударив правой рукой в лицо и перехватив его движение продолжавшим болтаться у меня на запястье наручником. Он попытался высвободиться, но я, продолжая цепляться за него, повернулся вместе с ним, изо всех сил толкнул на перила, и мы оба перевалились через них.

Отчаяние придает человеку сил, которых он вовсе от себя не ожидал. Я взмахнул руками и ухватился за стойку перил, едва удержавшись от падения вниз, в клубящийся дым. Я посмотрел вниз и увидел в дыму коричневый панцирь одного из скорпионов; задранный хвост с жалом торчал вверх подобно мачте корабля, пробивающегося сквозь слой смога глубиной никак не меньше четырех футов. Гостиная была полна неприятных, злобных шорохов. Я успел увидеть еще, как двое скорпионов растерзали на мелкие клочки диван, и это заняло у них от силы две-три секунды. Они копошились на его останках, и хвосты их покачивались как флажки на антеннах электрических тележек для гольфа. Блин-тарарам.