Черное белое - Наталья Андреева Страница 69

…Он даже не удивился, когда дверь открыл следователь Жуков.

— А я думал, что это Соня, — удивленно протянут тот. — Ну, заходи, раз пришел.

— Значит, ее нет дома? Я вообще-то к ней, а не к тебе.

— Все равно проходи.

Очутившись в комнате, огляделся. Неубранно, на столе грязная посуда, в центре наполовину пустая бутылка водки, полная пепельница, и сильно накурено. Следователь Жуков ведет себя здесь не как гость, а как хозяин.

— Значит, был и третий ключ? — спросил он.

— Какой ключ? От этой квартиры? Да, знаешь, она тебе изменяла. Со мной.

— Ах ты…

— Только спокойнее! Дело-то прошлое. Мы расстались. Уже окончательно.

— Теперь ты с Соней роман крутишь?

— Девочка зажала меня в угол. Хитрая, чертовка!

— Кстати, где она?

— А тебе какое дело? — пристально посмотрел на него следователь Жуков. — Кстати, о чем ты хотел с ней поговорить? Да ты присаживайся, не стесняйся.

Саша брезгливо отодвинул несвежую простыню, присел на краешек дивана. Следователь Жуков достал сигарету, поинтересовался:

— Курить еще не начал?

— Значит, ты добрался и до третьей сестры? — не ответил он на вопрос.

— Что?

— Это уже болезнь. Сначала Лера, потом средняя Соня, потом младшая. И со всеми тремя ты спал. Я как-то сказал Лере, что ты сугубо положительный персонаж. Что у тебя нет ни маний, ни фобий, ни неврозов. Ошибся. Ты болен. Сестрами Летичевскими.

— Пошел бы ты куда подальше.

А следователь Жуков успел, что называется, принять на грудь. Не рановато ли для выпивки? На радостях, или горе заливает? Саша отметил, что лицо у Жукова помятое, да и не брился тот со вчерашнего дня. Спросил:

— Значит, ты не отрицаешь, что эта Соня — сводная сестра Валерии, а не родная? Что она не убегала два года назад из дома? Не попадала в притон? Что все это время она рассказывала нам сказки?

— Конечно! Я с самого начала знал, что этого не могло быть, потому что этого быть не могло. — Следователь Жуков грустно усмехнулся. — Та Соня умерла два года назад. На моих глазах. От передозировки. Я сам доставал ей наркотики. И потому сильно испугался. Так испугался, что позвонил Лере. Может быть, это было самой большой ошибкой в моей жизни. Она все-таки любила свою сестру, хотя и ревновала ее ко мне. Леpa сказала: «Ничего не трогай, срочно уезжай, обеспечь себе алиби». Ведь могли подумать, что это я ее убил.

— Может, и убил? — Саша пристально посмотрел на следователя Жукова. Тот поспешно отвел глаза. Потом раздавил о пепельницу окурок и потянулся за следующей сигаретой.

— Нет. Она сама. Но у прокурора на меня давно уже был зуб. Слухи-то по городу ходили! Как будто сам не берет! Сволочь. И я уехал. Прикрыл мертвую Соню одеялом и уехал. Это было у меня на даче. Черт его знает! Затмение нашло! Ведь не убивал я ее! Поехал к другу, который праздновал день рождения. А Лера ко мне на дачу. Она закопала Сонин труп в цветнике. А на следующий день пришла ко мне в прокуратуру и сделала заявление, что ее сестра исчезла. Я завел уголовное дело.

— И стал искать пропавшую сестру.

— А что мне оставалось? Ко всем моим делам только трупа любовницы не хватало! Но после этой услуги Лера взяла меня за горло. Получалось, что теперь я ей обязан. И когда она позвонила и попросила об ответной услуге… Отсюда уже позвонила, когда случайно наткнулась на сводную сестру…

— Постой… Я был уверен, что они просто поменялись местами. Соня — средняя и Соня — младшая. Что в особняке все-таки нашли труп Сони Летичевской. Но если она умерла два года назад, то кто же тогда был в спальне на втором этаже?

— Кто-кто! Алка, моя младшая сестра! Я же говорю, что за мной был должок. Я прислал сюда сестру. Ведь знал же, что эта женщина сумасшедшая! Только в ее безумной голове мог зародиться такой план! Полгода продержать наследницу в дурдоме, подменив ее другой девушкой. Она с детства была Алке как нянька. Наши родители дружили, в гости друг к другу ходили. Моя сестра привыкла во всем слушаться Леру. Была в курсе нашего романа, прикрывала меня перед женой. Но Алка была беспутная. Сколько я ее на работу устраивал! Сколько Лера с ней возилась!

— И ты так спокойно говоришь о смерти своей родной сестры?!

— Да она давно уже всем надоела. Родителям, мне, Лере. Без тормозов. В голове только мужики и тряпки. Ее даже искать никто не будет. Ну загуляла Алка с очередным мужиком! И что? Ее похоронят, как Софью Алексеевну Летичевскую тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Обе сводные сестры ее опознали. Когда Лера это затеяла, у меня в голове была одна только мысль: «Если я докажу, что Соня жива, нет на мне никакого трупа».

— А паспорта?

— Фотографии Лера переклеила. Она ж столько лет проработала в паспортном столе! Все ходы и выходы знает. К тому же профессиональный фотограф. Алкину вклеила в паспорт Сони-младшей, а фотографию той — в паспорт своей погибшей сестры. Со старыми паспортами при такой сноровке, как у Леры, номер проходил запросто. И завертелось. Потом устроила обмен паспортов на российские, нового образца. В этих-то уже было бы все чисто! А я… Анна Павловна Королева действительно вела переписку с бывшим мужем. И фотографии дочери ему присылала. У меня есть ключ от квартиры Леры. Я нашел фотографии там, где она сказала, вложил в дело. Прислал Валентину факс. Чтобы сомнения отпали. Если бы не два убийства, никто бы и не докопался до сути. Стали бы слушать сумасшедшую! Соню, то есть.

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— А чтобы ты главное понял. У Леры был мотив убить. И Мошкина, и Аллу. Потому что она, во-первых, не знала, что имущество вдовы переписано на него, а во-вторых, хотела спрятать концы в воду. Когда стали искать Мошкина, Алка-то ей начала мешать! Как ты не поймешь! Столько трудов на пустом месте! Лера этого не могла пережить. Ведь какой был план? Вступить во владение наследством, быстренько все продать и скрыться с деньгами. Потому что не век же держали бы наследницу в дурдоме!

— Зачем Соня скрывает правду?

— А ради чего ей доказывать, кто она на самом деле? Наследства-то все равно нет!

— Завещание можно оспорить в суде.

— А дом? Как оспорить?

— Не понимаю, почему мать лишила свою дочь наследства?

— Не понимаешь? После рассказа об учебе в колледже, о путешествии по Европе на мотоцикле вдвоем с подозрительным типом, о Севилье, цветущих апельсиновых садах все равно не понимаешь?

— Узнала? От кого? От Мошкина?

— Все может быть, — уклончиво сказал следователь Жуков. — А говорю я это тебе к тому, чтобы ты понял: в твоих же интересах доказать, что Лера была невменяема в момент совершения преступления. Ну полежит полгодика у тебя в больнице и выйдет на свободу. Ты должен это доказать.