В Париж на выходные - Сергей Васильевич Костин Страница 68

Бобби кинулся ко мне и, подпрыгнув, приземлился у меня на груди, обхватив ногами за талию. Я придержал его, свободной рукой обнял Джессику. Ее губы были мягкими, приветливыми и, как всегда, пахли малиной. Я не говорил этого еще про Джессику? У нее губы пахнут малиной, дыхание пахнет малиной. Нет, наверное, не говорил, а сейчас почувствовал опять. Но покрытый веснушками нос сморщен в болезненном ожидании плохих новостей, глаза смотрят тревожно. Я знал, что она ни о чем меня не спросит ни сейчас, при Бобби, ни потом, когда ночью мы останемся одни. Пройдут дни, может быть, недели, прежде чем в какой-то особый вечер, когда за неспешным ужином наши сущности придут в унисон, она так же странно посмотрит на меня. И на мой вопрос спросит: «Помнишь, ты был какой-то сам не свой, когда встречал нас с Бобби в Париже?» Она будет знать, что я, конечно же, помню. И я совру ей что-нибудь, на самом деле, кощунственное, вроде: «Там в аэропорту бегала одна девочка, очень похожая… Ну, ты понимаешь». Хотя, в сущности, всё это было недалеко от правды. Я чуть не потерял их с Бобби так же окончательно, как тогда потерял Риту с детьми.

Как всегда, когда Джессика подавляла что-то в себе, она становилась наигранно веселой.

— Мистер, вы тут со своим багажом? — спросила она меня, подмигивая Бобби. — Кто из нас только что прилетел — мы или вы?

— Прилетели вы, а уезжаем мы все вместе! — в тон ей ответил я.

— Куда это? — крикнул Бобби. — Мы уже вторые сутки в дороге!

— Мы едем на машине в Брюссель! — объявил я.

— В Брюссель?! — громким хором изумились вновь прибывшие.

— Мы же только что оттуда! — напомнил Бобби.

— И что ты там видел? — уцепился я.

— Ничего.

— Вот именно!

Я поставил свой чемодан к ним на тележку и нажал на ручку, давая сигнал к выступлению.

— Пару часов назад, — продолжил я, обнимая Джессику за талию и увлекая всю компанию за собой к красной вывеске «Ависа», — я позвонил нашему брюссельскому другу и партнеру Клоду Мальфе. Он сказал, что выставка Поля Дельво… Это такой художник, Бобби.

— Я знаю, — отозвался ребенок. — Софт порно, которое висит у нас в гостиной!

— Видишь, в истории искусства для тебя нет белых пятен!

Джессика с улыбкой заглянула мне в глаза. Было видно, что она соскучилась.

— Так вот, — продолжил я. — Выставка Поля Дельво, которая проходит в Брюсселе, закрывается на днях. Так что если мы не приедем прямо сейчас, я умру, так и не увидев ее. Успокойся, Бобби, я не собираюсь умирать в ближайшее время, просто следующую выставку могут организовать лет через тридцать. Проблема в том, что в ближайший четверг мне кровь из носу нужно быть в Нью-Йорке. Во вторник музеи закрыты. Так что если мы не попадем туда завтра, всё пропало.

— Прямо всё-всё! — поддразнил меня мой сын.

На самом деле, он ничего не имел против. Мы с ним не часто проводим время вместе, и он согласен даже на музей.

— А так, — невозмутимо продолжил я, — а так мы сейчас возьмем напрокат машину, через три-четыре часа — в зависимости от пробок — будем в Брюсселе и следующие три дня будем колесить по всей Бельгии. Знаешь, Бобби, почему это проще, чем где бы то ни было? Нет? Бельгия — одна из двух стран планеты (вторая — Япония), где все автострады освещены всю ночь.

Одно из преимуществ, создаваемых детьми, от которых, как некоторые считают, одни неудобства: можно перевести игру на них. Вместо серьезных объяснений с женой мы шли, обнявшись и перебрасываясь шутливыми репликами. Бобби путался в ногах, пытаясь на ходу оторвать мою руку от талии Джессики — второй я толкал тележку. Джессика — ангел: она не стала ничего выяснять, просто вступила в нашу игру. Конечно, она попозже спросит меня и про скоропалительный отъезд в Брюссель — но здесь ей придется довольствоваться моей незатейливой ложью, — и про шрам на лбу. Как и я потом спрошу ее — это на том же уровне, — позвонила ли она всё-таки в школу, чтобы предупредить об отсутствии Бобби в ближайшие несколько дней, или куда ей удалось пристроить нашего кокера мистера Куилпа. Но всё это не сейчас, когда мы все втроем внутри себя такие же, как Бобби — идем себе, приплясывая и весело болтая, и впереди у нас несколько дней праздника и долгая-долгая общая жизнь.

Мы условились, что я, если устану, позволю Джессике вести машину последнюю часть пути — благо автострады в Бельгии освещены всю ночь. Но я-то знал, что мы доедем засветло.