Не тяни леопарда за хвост - Элизабет Питерс Страница 67

— Черная магия, и точка! — пробормотал Кевин, украдкой вытирая ладонь о свои элегантные брюки. — Как же так? Все до единого испарились?

— Подумаешь! — Эмерсон передернул плечами. — Нам просто в голову не приходило, что эти маски могут быть сделаны из папье-маше. С виду прочные, но разлетаются от первого же удара. Сбросил платье, раздавил каблуком маску — вот вам и весь фокус.

— Вы оказались к ним ближе всех, профессор. И глаз у вас острый. Не заметили ничего такого... особенного... каких-нибудь примет, по которым можно было бы опознать хоть одного?

— В тот момент у меня были другие заботы, — с горечью буркнул Эмерсон. — Похоже, я и мумию не смог сохранить.

Он повернулся к сцене.

Жуткое зрелище, достойное выставки мадам Тюссо. Тонкие, высушенные тысячелетиями зноя деревянные стенки и крышка саркофага раскололись. Подиум был усыпан истлевшими костями, клочьями хрупкой от древности ткани... Череп таинственным образом закатился под стол.

— Боже, спаси и сохрани... — ахнул Кевин, выпучив глаза на единственную относительно целую часть скелета египетской леди. — Ирландка!

— Рыжий цвет волос, — объяснил Рамсес, — это результат окрашивания хной. Первоначально волосы были светлыми или седыми.

— Твоя догадка подтвердилась, Эмерсон. Дама-то и впрямь не первой молодости. Успокойся. Мумию «жрецам» унести не удалось.

— Ха! Нужна она им, мумия эта распроклятая, — сквозь зубы отозвался профессор. — Свое дело они сделали, Пибоди.

— То есть? — В О'Коннелле явно заговорил репортер. — По-вашему, они этого и добивались? Разбить саркофаг и уничтожить останки? Зачем?!

Профессор скосил глаза на блокнот и карандаш в дрожащих от возбуждения руках Кевина.

— Всякая благодарность имеет границы, О'Коннелл. Сегодня вам из меня ничего больше не вытянуть.

* * *

Да здравствует женская предусмотрительность. Я не отпустила экипаж, тем самым сохранив силы и здоровье Эмерсона, который наверняка лично бросился бы на поиски кеба. Генри, бедняжка, при виде раненого профессора и украшенного синяками Рамсеса чуть не свалился с козел.

— Все в порядке, рана не смертельная, — успокоила я лакея.

И оказалась, как всегда, права. Уже дома, обработав рассеченный лоб супруга, я убедилась, что на первый взгляд все выглядело страшнее, чем было на самом деле. Эмерсон, конечно, усиленно стонал и закатывал глаза... а я, собственно, и не возражала. Ухаживать за своим обессиленным, обескровленным рыцарем — разве не в этом предназначение женщины еще со времен рыцарей Круглого стола? Уверяю вас, читатель, Эмерсон наслаждался моей заботой не меньше, чем я сама.

После того как второй пациент получил свок порцию медицинского внимания, мы с мужем устроились в спальне у камина. Вдвоем... как прежде... словно и не рождались в моем сердце страшные подозрения. Но они не ушли. Они лишь затаились.

— Итак, дорогой. Кевина рядом нет. Теперь ты можешь объяснить, почему люди в масках не охотились за самой мумией, а задались целью ее уничтожить.

— С удовольствием, дорогая моя Пибоди. — Эмерсон как следует приложился к бренди. — Видишь ли, у меня были свои причины открыть саркофаг. Некоторые из них тебе известны. Но не все. Прежде всего мне хотелось вытащить нашего комедианта на публику — пропустить такое событие он, разумеется, не мог.

— В этом, надо отдать должное, ты преуспел.

— Более чем! Подумать только, целых шесть вместо одного! Фантазией парень не обижен. Организовано все было по высшему классу. При том, что я надавил... вернее, предложил Баджу перенести мероприятие на более ранний срок...

— Так это твоя идея?

— Моя. Понимаешь зачем?

— Разумеется, дорогой. О переносе лекции «жрец» в любом случае узнал бы, но на подготовку спектакля у него осталось мало времени. Выходит, ты догадывался, что он задумал уничтожить мумию?

— Нет, — признался Эмерсон. Потеря крови в сочетании с алкоголем ослабляет волю. — Мысль, конечно, была... но настолько туманная, что я и сам не отдавал в ней отчета.

— И что же это была за мысль?

— Говорю же, определить ее я поначалу не мог. Даже когда сражался с этой бандой ряженых, все еще думал, что они вот-вот сбегут с мумией. Но уж когда увидел разбитый саркофаг... ты тоже догадалась, Пибоди?

Он был со мной искренен. Я тоже не стала хитрить:

— Нет, мой дорогой Эмерсон.

— Ну как же! Вспомни, как мы разворачивали мумии. Даже самые древние и плохо сохранившиеся не рассыпались...

— Знаю!!! Саркофаг уже открывали, мумию разворачивали! Иначе она выпала бы из саркофага более или менее целой... ну разве что без головы. Верно?

— Абсолютно, моя дорогая Пибоди. Мумия оказалась не первой молодости, да еще и... гм... не первой свежести. Кто-то ею уже... гм... воспользовался. Возникает вопрос. Кто? Когда? И зачем?

— Это целых три вопроса, дорогой, — резонно заметила я. — На саркофаг могли наткнуться грабители еще несколько столетий назад... такие случаи известны. Но ты, как я понимаю, подозреваешь, что это произошло гораздо позже? Попав в музей, саркофаг был немедленно выставлен в Египетской галерее, следовательно... Нужно будет завтра поинтересоваться у лорда Ливерпуля.

— Завтра?... — прищурился Эмерсон. — Встреча уже назначена, Пибоди, или же ты собралась захватить его светлость врасплох?

В умиротворенном урчании любимого явственно слышались ревнивые нотки.

— Ах да! — со смешком призналась я. — Совсем забыла сказать! Лорд Ливерпуль пригласил нас завтра пообедать и осмотреть его коллекцию.

— И когда же он это сделал?

Зачем нарываться на неприятности, объясняя, что инициатива была моей?

— Письмо пришло сегодня утром, дорогой.

— Вот как, утром?... В таком случае, это не может быть... — Фраза так и повисла в воздухе, а Эмерсон добавил с любезной улыбкой: — Отличный ход, Пибоди. Скорее всего, твой, а не лорда Ливерпуля, но это дела не меняет. Надеюсь, его светлость не слишком разочаруется, увидев меня рядом с тобой.

* * *

Моулди-Мэнор, древнее родовое гнездо Ливерпулей, расположен на берегу реки близ Ричмонда. Признаться, мне не терпелось увидеть это знаменитое поместье, по слухам весьма живописное и оригинальное, заложенное одновременно с первыми постройками лондонского Тауэра. Помимо археологических достоинств, Моулди-Мэнор претендует и на место в истории. Перед бегством в Голландию в поместье провел целую ночь Чарльз II; в одном из здешних подземелий был подвергнут пыткам Эдвард II; здесь побывали все, кто так или иначе был связан с Войной Алой и Белой розы (Ливерпули лучше кого-либо умели вовремя переметнуться из одного клана в другой). И наконец, ни один сборник басен из жизни привидений не будет полон без упоминания представительной труппы из Моулди-Мэнор. Дама в Белом, Черный Пес, Обезглавленный Придворный Елизаветинской эпохи, Призрачный Экипаж, запряженный четверкой лошадиных скелетов...