Клинический случай - Карл Хайасен Страница 66

– Это твой обед? Не удивительно, что ты такой тощий. – Карла ушла на перерыв пораньше, чтобы встретиться со мной в кафе.

– Я был занят, – говорю я.

– Так занят, что не мог позвонить?

– Постоянно что-то случается.

– Ага! – восклицает она. – Черный Джек затащил кого-то в постель!

Как, черт возьми, она догадалась? Это ставит меня в тупик.

– Без комментариев, – сухо отвечаю я.

Что ж, давно пора. – Карла перегибается через столик и щелкает меня по носу. – И кто же счастливая избранница? Джек, расскажи мне все. Она брала в рот?

– Господи, Карла!

– Понимаешь, хочу язык себе проколоть.

– Не надо подробностей! – Я воздеваю руки к небу.

– Я просто хочу знать, как это повлияет на оральную практику. Моя подружка Рэй говорит, что парни в восторге. У нее рубин в полкарата на платиновой ножке.

– А это не мешает ей играть на тубе?

– Да ладно тебе, Джек. Ответь на вопрос.

– Я ходил к твоей матери. Разве я не жалкий человечишка?

– Да я знаю. Она мне все уже подробно рассказала, – говорит Карла.

– И ты была права. Она чертовски счастлива.

– Я же говорила.

– Интересно, как на меня повлияет твой отчет о подготовке к свадьбе?

– Сначала ответь мне… – Карла умолкает, чтобы отправить в рот последнюю ложку ежевичного йогурта, – что произошло в субботу вечером у тебя с Лореалем? После того, как ты смылся из клуба.

– Рассказывать особо нечего. Я проследил за ним до какого-то вшивого бара и сделал вид, что хочу задать ему пару вопросов для статьи о новом альбоме Клио Рио.

– Не альбоме, а диске, – говорит Карла. – В альбомах хранят фотографии, Джек. Кстати о фотографиях. У меня есть парочка очень колоритных. Не хочешь взглянуть? Оргия садомазохистов-любителей.

– Нет, спасибо. В прошлом году я перешел в разряд профессионалов.

– Тогда вернемся к мсье Лореалю. Расскажи-расскажи-расскажи!

– Он полный придурок, Карла. Я проверил его болтовню. Все эти группы, которые он, по его словам, продюсировал, – это все враки. Он просто мальчик на побегушках. Когда у «Шугар Рэй» заканчивается «Пеллегрино» или Снупу Догги [99]требуется «ментос», они посылают его в супермаркет.

– Ты хочешь сказать, он не был продюсером «Уоллфлауэрс»?

– Я хочу сказать, ему еще повезет, если он спродюсирует свой поход в сортир.

– Тогда зачем Клио с ним тусуется?

– Может, потому, что он ей дешево обходится. Он думает, что вдова Джимми – это его большой прорыв, – говорю я. – Итак, что касается бракосочетания миссис Анны Кандиллы?…

– Будет простая церемония, Джек. Я – подружка невесты. Шафер – брат Дерека, Найджел. Мы должны звать его Найдж.

– А где состоится эта простая церемония? В церкви или на открытом воздухе, в кемпинге, в честь, так сказать, выдающегося прошлого жениха?

– Ни там, ни там, – отвечает Карла. – В частном доме, Майами-Бич. Гибискус-Айленд, кажется. Мать скрепя сердце согласилась на волынки.

– А обеты?

– Традиционные. Дерек хотел сам свой написать, но мама полагает, что ей удалось его разубедить.

– И предотвратить таким образом катастрофу.

– После церемонии молодожены отправятся в Ирландию, а затем в солнечную Прагу.

– Охх…

– Не хочу окончательно испортить тебе настроение, Джек, но знай, что по «Любовнице сокольничего» собираются снимать сериал и Дерек будет писать сценарий.

– Это справедливо. – Мой голос абсолютно спокоен.

– Джек, я уверена, что ты с кем-то спишь. Я не видела тебя в таком хорошем настроении, с тех пор как эта волосатая Карен полировала твой инструмент.

– Карла, ты опять воруешь цитаты у Эмили Дикинсон?

– Ты знаешь, о чем я говорю.

Теперь я припоминаю, о чем хотел ее спросить:

– Тогда в клубе ничего не случилось после того, как я ушел?

– Да так… Два японских бизнесмена предложили мне четыреста баксов за приват-танец. Фатально обознались.

– Вообще-то я имел в виду Клио.

– Она пыталась стрельнуть у меня экстази в женском туалете, но не более. Эй, мне пора обратно на работу.

– Передай матери, что я желаю ей счастья. От чистого сердца.

– Я не сомневаюсь. – Она поднимается из-за столика и закидывает на плечо свою торбу. – Точно не хочешь посмотреть фотки? Тут есть одна с толстой блондинкой, которая привязала голого чувака к парикмахерскому креслу новогодней гирляндой. – И шепотом Карла добавляет: – Дамочка, которая принесла пленку, – большая шишка в Лиге юниоров. [100]

– Очень заманчиво, – говорю я Карле. – Но, пожалуй, воздержусь.

Она капризно выгибает бровь:

– Ах ты, старый прохвост. Небось она горячая штучка, эта твоя новая пассия.

– «Надежда – штучка с перьями – в душе моей поет». [101]

– Как скажешь, – говорит Карла и показывает мне язык.

* * *

Чтобы откосить от работы над некрологом Макартура Полка, я, сидя в редакции, просматриваю многочисленные статьи за подписью отца Эммы в базе данных «Интернэшнл Геральд Трибьюн». Он, как Эмма и говорила, первоклассный журналист. Он освещал падение Сухарто в Индонезии, взрыв в американском посольстве в Найроби и расследование автокатастрофы, в которой погибла принцесса Диана и ее бойфренд. Как ни горько осознавать, но пропасть между моей карьерой и карьерой отца Эммы бездонна, и даже четырехлетняя фора в возрасте не способна исправить положение. Он центровой в большой лиге, а я просиживаю штаны на скамейке запасных в малой. Чувствуя приближение депрессии, я нервно закрываю сайт «Геральд Трибьюн», чтобы с новым рвением взяться за дело Джимми Стомы.

Услужливый архив «Палм-Бич Пост» сообщает мне, что «Морские ежи», главные наследники состояния Джимми, – старая и уважаемая благотворительная организация, которая спонсирует детские лагеря на Ки-Ларго, Багамах и Карибских островах. Обычно это дети младшего школьного возраста из бедных районов США и Канады. Ни в одной из семи статей нет и намека на скандалы или какие-либо правонарушения, связанные с этой программой. В последней статье говорится о знаменитостях, поддерживающих «Морских ежей», и даже приведена цитата «Джеймса Б. Стамарти» (я полагаю, имелся в виду Джимми, фамилию неправильно написали): «Каждый ребенок, не важно, насколько он беден, должен получить шанс хотя бы раз в жизни нырнуть в океан».