Клоунада - Уолтер Саттертуэйт Страница 64

— Нет, спасибо.

— А вам, господин Бомон?

— Спасибо, нет.

— Пошли, — сказал Хемингуэй, — я покажу тебе, где наливают.

Мисс Тернер взглянула на мисс Обье, потом снова повернулась к Хемингуэю и сказала:

— Спасибо.

И Хемингуэй ее увел. Попутно он наступил мне на ногу. Впрочем, этого он тоже не заметил.

— Итак, — сказала мисс Обье, — сколько лет вы заниматься этой работой?

— Начал сразу после войны.

— И вам нравится?

— Дорогой, — прощебетала Роза Форсайт, вцепляясь в мою руку, — ты знаком с Эрнестом Хемингуэем?

— Мы как-то встречались.

Голубые глаза Розы сияли гораздо ярче, чем когда она уходила.

— Это не Эрнест Хемингуэй сейчас уходил вместе с мисс Тэннер?

— Тернер, — поправил я. — Да, он.

Она повернулась к мисс Обье и сказала взволнованно-театральным шепотом:

— А бедняжка знает, что он женат?

— Да, — сказала мисс Обье. — И, я полагаю, Джейн вполне мочь… — Она замолчала и нахмурилась, как будто пытаясь вспомнить слово, — …постоять? Да, постоять за себя.

— Думаю, — сказала Роза. — Эрнест может быть НЕВЕРОЯТНО обворожительным. — Она наклонилась к стоявшей рядом женщине и, понизив голос и опустив брови, сказала: — Ты понимаешь, о чем я.

— Да, — сказала мисс Обье, ничего не понижая и не опуская. — Думаю, да. — На этот раз ее ирония от меня не ускользала.

Роза повернулась ко мне и сжала мою руку.

— Пойдем, дорогой. Тут тысяча людей, с кем мне хотелось бы поздороваться. — Она снова повернулась к мисс Обье. — Я так рада тебя видеть, Эжени. В этом платье от Шанель ты выглядишь просто БОЖЕСТВЕННО. Я с нетерпением жду завтрашнего дня. Я уже точно знаю, что надену.

— Буду рада это увидеть, — сказала мисс Обье.

— Тогда, au revoir. [67]До завтра.

Мисс Обье кивнула Розе, потом — мне.

— Приятно было познакомиться, — сказал я.

Она улыбнулась.

— Мне тоже.

Когда мы отошли на несколько шагов, Роза подняла ко мне лицо и сказала:

— Она очень милая, правда?

— Да.

— Хотя такая бледная. Мужчинам не нравятся бледные женщины. И это платье ей совсем не идет. — Она игриво дернула меня за руку. — А что вы думаете об ее английской подруге?

— У меня почти не было возможности с ней поговорить.

— Они ведь такие холодные, эти англичанки, не правда ли? Дикки любил говорить, что у них в трусиках кубики льда.

— Он был умный парень.

— Он был просто блеск, дорогой. А вот и Хуан.

Роза таскала меня по комнате и представляла разным людям. Она была явно рада иметь меня при себе — во всяком случае, так казалось по ее виду, я же чувствовал себя как очень большая рыба в очень маленькой лодке. Я познакомился с Хуаном, Бобом, Кей, Пабло, Маном Рэем, Кики и Джуной, и Роза непременно отзывалась о них хорошо до знакомства и плохо после. Многие гости говорили мне, что быть пинкертоном, наверное, очень интересно, и я уверил их, что так оно и есть.

Время от времени я оглядывался, разыскивая мисс Тернер, но и она, и Хемингуэй исчезли. Наконец я снова увидел ее. Она разговаривала с бородатым коротышкой-пианистом.

Через некоторое время Роза снова упорхнула в дамскую комнату, оставив меня с высокой грузной англичанкой, которая по виду напоминала Джека Демпси; на ней были твидовые юбка и жакет, белая рубашка, черный галстук и начищенные спортивные ботинки. Она объяснила мне, почему англичане живут лучше, чем американцы.

— Вы, американцы, помешаны на своих скоростных самолетах и считаете нас неуклюжими и нерасторопными, а нас вековой опыт научил легко смиряться с неудачами, и представители всех наших классов следуют врожденной традиции невмешательства.

— Верно, — сказал я. — Извините, я увидел своего друга.

Это был Ледок. Он медленно обходил комнату, как заправский демократ, улыбаясь, кивая и беседуя направо и налево.

Когда я к нему подошел, он болтал с Кей и Бобом и говорил:

— Да, марксизм — наука. Почти как френология. [68]

— Извините, — обратился я к Кей и Бобу. — Господин Ледок, можно отвлечь вас на две минуты?

— А, мсье Бомон. Какая неожиданность! — Он пожал мне руку. — Вы знакомы с Робертом и Кей?

— Да, мы встречались.

— Тогда, мсье, я, разумеется, в вашем распоряжении. — Он повернулся к Кей и Бобу и слегка поклонился.

— Послушайте, Анри, — сказал я, отведя его в тихий уголок, — видите вон ту высокую женщину? Она разговаривает с бородатым мужчиной.

— С Эриком Сати, знаю. Смешной композитор. — Он погладил свою бородку. — Похоже, она англичанка. И очень даже привлекательная. А без очков и с капелькой косметики она и вовсе была бы сногсшибательна. Я не могу вас ей представить, mon ami. Как это ни печально, но я ее не знаю.

— Зато я знаю. Ее зовут Джейн Тернер, и она оперативница из агентства «Пинкертон», работает с семьей Форсайтов.

Ледок поднял брови.

— В самом деле? — Он внимательно оглядел мисс Тернер, затем повернулся ко мне. — Мое мнение о мсье Купере сильно возросло.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я с ней разговариваю, — сказал я. — Во всяком случае, наедине. Уж слишком много людей сейчас у меня на хвосте. И наверняка кто-нибудь из гостей знает Лагранда. Можете оказать мне услугу?

— Ну, разумеется.

— Попробуйте поговорить с ней. Наедине. Скажите, кто вы такой, расскажите все, что нам известно. И выясните, что удалось узнать ей.

— Но мсье Лагранд знает, что мы работаем вместе.

— Да, но неужели он насторожится, если вы какое-то время поговорите с привлекательной женщиной?

Ледок величественно кивнул.

— Нет. Конечно, нет. — Он взглянул на мисс Тернер, потом на меня и весело сказал:

— С огромным удовольствием, mon ami.

Я улыбнулся.

— Но вы будете вести себя профессионально, верно?

— Да как же я могу быть профессионалом, когда я всего лишь сыщик-любитель, как знаменитый Пьер Рейнар?

— Уж постарайтесь.

— А-а, — сказал он и кивнул. — Я понял. Тут есть связь. Между вами и этой женщиной.