Мадам Гали: Свободный полет - Юрий Барышев Страница 62

К концу обеда Гали и Клиффорд, не обсуждая этого вслух, были уверены, что смогут использовать один другого в своих целях. Как это будет в реальности — подскажет будущее. А пока они будут наслаждаться отдыхом, красотами Лазурного Берега, теплым морем и обществом друг друга.

Создание нового инвестиционного фонда «Женераль Имобилье» при компании «Женераль де Минеро» было вполне естественным событием в деятельности этого гиганта, имевшего собственность, разбросанную по всей территории страны. Вряд ли в то время у кого-либо во Франции возникли по этому поводу ассоциации со скандалом, разразившимся два года назад в нью-йоркской компании «Надежное страхование».

Начало событию положил телефонный звонок, раздавшийся в одно прекрасное утро в кабинете Жан-Клода Милье — президента «Женераль де Минеро».

— Жан, мой дорогой, — нежно прожурчало в трубке. Милье был старым другом Гали и клиентом — он увлекался антикварной мебелью и фарфором. — Я хочу познакомить тебя с одним любопытным американцем. Янки предлагает кое-что выгодное для твоей компании. Когда ты сможешь нас принять, дорогой?

— Cherie, для тебя я готов на все. Приводи своего любителя жвачки и футбола завтра. Жду.

Президент «Женераль де Минеро» г-н Жан-Клод Милье был очарован энергичным американцем. Его зачарованность была настолько сильной, что Милье даже не удосужился дать задание своему шефу персонала провести проверку финансовой и деловой надежности партнера в отношении американца, как это обычно делалось в подобных случаях.

Не прошло и недели, как в кабинете г-на Милье американец с помощью многочисленных схем и таблиц описывал перед узкой аудиторией высших должностных лиц радужные перспективы, открывающиеся перед компанией, если она последует его советам и рекомендациям. Руководители региональных подразделений фирмы внимательно, со скрытой завистью слушали Хатчинсона, втайне удивляясь размаху и хватке американского бизнесмена. Для реализации изложенных планов, по словам Хатчинсона, ему был необходим официальный статус в компании, то есть выступать в роли советника и доверенного лица при переговорах с потенциальными клиентами. Только тогда он будет в состоянии использовать все свои знания и опыт на благо вновь созданной дочерней фирмы. Что касается оплаты его услуг, то он рассчитывает только на гонорары, величина которых будет зависеть от привлекаемых им инвестиций.

— Чисто технический вопрос, который можно решить в рабочем порядке… Я не сомневаюсь, что мы легко договоримся, — заверил американец.

Подобные полномочия Хатчинсон незамедлительно получил вместе с вновь отпечатанными визитными карточками, на которых была указана его новая должность и адрес весьма уважаемой во Франции компании «Женераль де Минеро». Большего он и не мог пожелать.

Гали не только была в курсе предстоящей деятельности Хатчинсона, но и договорилась получать от него определенный процент за установление необходимых контактов. Следует отметить, что Гали вела себя весьма осторожно при представлении американца французским бизнесменам. Никто не смог бы позднее утверждать, что Гали имела какое-либо отношение к сомнительным операциям Хатчинсона. Она знакомила его с ними как своего нового поклонника, с которым недавно встретилась в Монте-Карло. По словам Гали, Хатчинсон, являясь крупным коллекционером, купил там, на выставке, несколько известных произведений голландских мастеров, чем и возбудил ее интерес к себе. Что произошло между ними далее, она оставляла додумывать самим бизнесменам, которые, зная ее сексуальную валентность, многозначительно и снисходительно улыбались. Затем Гали как бы уходила со сцены, и Хатчинсон, пользуясь своей поистине дьявольской способностью располагать и притягивать к себе людей, договаривался о новой встрече, где-нибудь в хорошем ресторане. Там, в непринужденной обстановке, которую он мастерски умел создать, Хатчинсон рассказывал о своих достижениях в области развития недвижимости. Он рисовал соблазнительные картины быстрых и чрезвычайно выгодных операций, проведенных им за океаном.

Гали, всегда готовая приобрести новые знания, решила использовать Клиффорда, так же как в свое время она использовала Эдуарда Бутмана.

С ее памятью, хваткой, глубоким пониманием менталитета французских бизнесменов, да и вообще национального характера французов, подобные знания могли принести хорошие дивиденды. Разумные вложения в недвижимость во все времена считались самыми надежными и выгодными. Гали решила не упускать случая. С рвением способной и старательной ученицы она приступила к занятиям, порой удивляя и изнуряя Клиффорда градом вопросов, на которые ему самому приходилось не так просто находить ответы.

Сам же Хатчинсон намеревался начать дело по старому отработанному сценарию, не очень задумываясь о возможных последствиях, рассчитывая исчезнуть из Европы, как только запахнет жареным. Однако определенные события, которые он никак не мог предвидеть, внесли существенные коррективы в планы американца.

Анатолий Барков ждал появления Гали в конце следующего месяца. Это было оговорено. Гали обычно звонила Анатолию из Парижа за два дня до вылета, но на этот раз звонок раздался за месяц до намеченного срока. Гали торопилась: Софья Григорьевна была серьезно больна и настоятельно просила дочь срочно прилететь в Москву. Во время последнего телефонного разговора Софья Григорьевна, всхлипывая, жаловалась Гали: «Доченька, поторопись, мне очень плохо».

На конспиративной квартире в большом сталинском доме у Киевского вокзала Анатолий Иванович Барков, старый куратор Гали, с тоской листал три последних номера журнала «Советский Союз», который он захватил с собой для нее в качестве обязательной пропагандистско-воспитательной работы с агентом.

«На кого рассчитано это чтиво?» — дивился Анатолий, разглядывая глянцевые лубочные иллюстрации к репортажам о радостной жизни простых советских людей.

Офицерам КГБ рассказывать басни агентам о «блестящих успехах» и «временных трудностях» становилось все сложнее. Понятное дело, «свежаки» — иностранцы, которые недавно приехали в Союз и ходили протоптанными тропами, проложенными работниками «Интуриста» и утвержденными «инстанцией». Легко было также с ценными агентами-иностранцами, временно выводимыми в Союз на отдых-поощрение и для встреч-инструктажей с руководством КГБ. Заезженные маршруты Москва — Ленинград, Ташкент — Самарканд с традиционными посещениями музея Ленина, Эрмитажа и гарема бухарского хана производили нужное впечатление на адептов Нового мира.

Заводить подобные песни с Гали? Смешно. Анатолий же для себя получал много интересной информации от Гали, которой никак нельзя было отказать в наблюдательности в отношении быта, нравов и менталитета «западников». Несмотря на солидную должность начальника отдела управления, Анатолию по роду своей деятельности не часто приходилось бывать за границей. Рассказы Гали дополняли его мозаичные знания «потустороннего» мира. Анатолий взглянул на часы. До встречи оставалось пять минут. Он знал, что Гали явится ровно в назначенный час. Этому он приучил ее уже лет десять назад.

После подробного и содержательного отчета о проделанной работе Гали приступила к неофициальной части беседы, которая обычно состояла из ее рассказов о путешествиях, интересных встречах и различных курьезах в ее иностранной жизни.