Земляничная тату - Лорен Хендерсон Страница 62

– Бедная, что же она наденет вместо трусиков. Ведь те, из цветочков, наверное, выкинули, когда она поступила в монахини.

– Может, она каждое утро плела себе новые? – предположила я. – Гигиенично и сразу с дезодорантом… Новинка! Хлорофилловый аромат джунглей, ощущение интимной свежести круглый день!

– Слово «интимный» не годится, слишком затасканное.

– Мне пора, – вздохнула я. – Пообещала Лео встретиться в восемь.

– С богом, – уныло сказал Лоренс.

Я не говорила ему, что рассчитываю нюхнуть кокаина, но он и так понял, зачем мне понадобился Лео. И совсем не обрадовался. И я сомневалась, что Лоренс смягчится, если узнает, что основная моя цель – порасспросить Лео о Кейт.

– Так ты не пойдешь со мной?

– Я буду тебе только мешать. Ты не нуждаешься в защите такого доходяги, как я.

– Лоренс! Меланхолия сейчас не в моде. В отличие от худобы. Ты только вспомни, какие узенькие рубашонки висели в «Городской одежде».

– Из набивного нейлона? Ну спасибо. Я и так потею.

– Жаль, что шапочку не нашли, – посетовала я. – Могу поклясться, что видела ее именно там.

– Мы облазили весь магазин вдоль и поперек. Пропустить не могли…

На этом мы расстались. Я радовалась возможности побыть немного наедине с собой. Что-то меня тревожило, и я никак не могла понять, что именно, но надеялась разобраться, если побуду часок одна. Я двинулась по Хьюстон-стрит к Ист-Виллидж. Встреча с Лео должна состояться в кофейне на Второй авеню.

Заказав капуччино и булочку с экологически чистой клубникой, я погрузилась в размышления. Уютная кофейня была отделана эклектично – пятидесятые годы непринужденно мешались с девяностыми. Светло-голубые столики в алых пластиковых кабинках для тех, кто желает уединиться, а для остальных – модернистские ретро-столики.

У бара примостилась журнальная стойка, предлагавшая «Харперс», «Ньюсуик» и набор левых газет, о которых я никогда не слышала. Над стойкой висел плакат: «Хотите испортить свою карму? Заберите журнал с собой и лишите других возможности им насладиться».

Вокруг стойки плавно и быстро скользила девушка. Я растерянно моргнула и поняла, что она на роликах. После появления наколенников эти конькобежцы, наверное, ничему так не радовались, как пандусам для инвалидов. Я вновь испытала ощущение, которое часто охватывало меня в Нью-Йорке – что я нахожусь на съемочной площадке.

Парень по соседству слушал плейер, натянув шерстяную шапочку прямо на наушники. Свое безразмерное пальто он и не подумал снять. К такому я уже привыкла. Все в этом городе жили в беспрерывной спешке, все рвались в пункт Б еще до того, как успели присесть на минутку в пункте А. Нью-Йорк – город, где каждый стремится показать, что он самый занятой человек на свете.

Я снова покосилась на парня с плейером, и голове моей вдруг лопнул маленький пузырек. Шерстяная шапочка… большое пальто… плейер… Какая я все же умная! Вот только поделиться не с кем своей сообразительностью.

Ау, Лоренс, где ты?

– Привет, – сказал Лео, плюхаясь на соседний стул. – Ох, поспать бы сейчас. Совсем вымотался.

Вид у него был еще более жеваный, чем накануне. От одежды воняло, а козлиная поросль на лице совершенно не походила на модную сейчас небритость. В Англии Лео непременно завел бы себе богатую блондиночку по имени Камилла или Мелисса, которая жила бы в фешенебельном районе и считала себя жуткой маргиналкой, потому что таскается по дешевым кабакам в обществе грязного наркодилера. Впрочем, подобные бабы обычно предпочитают чернокожих – если уж шокировать, так наповал. Правда, потом все эти Камиллы и Мелиссы выходят замуж за какого-нибудь Тоби или Пирса и всю оставшуюся жизнь вспоминают, как бунтовали в молодости.

Все это я выложила Лео. Мне казалось, что мои слова его позабавят. Так и вышло.

– Черт, не в той стране я живу! Здесь все только о деньгах и думают. Богатенькую телку так просто не подцепишь. У них все заранее расписано: первый брак, развод, второй брак. Нет у них времени валандаться с такими босяками, как я.

– Мой друг из Лос-Анжелеса рассказывал, что едва заводишь разговор с девушкой, как она первым делом спрашивает, какая у тебя машина.

– Ну да! Здесь то же самое. За рулем здесь сидят редко, но все решает твой социальный статус. Впрочем, в Нью-Йорке лучше, чем в Лос-Анжелесе. Здесь люди более настоящие. Ты им либо нравишься, либо они тебе говорят: «вали отсюда». В Лос-Анжелесе сплошная фальшь. Тебе улыбаются, ты поворачиваешься к человеку спиной и получаешь нож под лопатку. Так-то. И при этом все такие расслабленные. В Нью-Йорке же, наоборот, все ходят как бы под стрессом. – Лео ухмыльнулся.

– Ну, ты не выглядишь особо напряженным.

– Что есть то есть. Но я занимаюсь кундалини-йогой. Дыхание огня. Слыхала?

Я уже знала, что если человек начинает нести околесицу, лучше промолчать.

– Эй, приятель, сигаретки не найдется? – фальцетом спросил парень с плейером, склоняясь к нам с дружеской фамильярностью.

– Конечно, приятель.

Лео полез в карман и вытряхнул из потрепанной пачки сигарету. Парень кивнул в знак благодарности и вновь уткнулся в газету.

– Неужели здесь можно курить? – спросила я.

– Это же Ист-Виллидж. Весь район – одна большая зона для курящих. – Лео запихнул пачку обратно в карман. – Пошли?

В Лондоне на Восточную Вторую улицу не пожалели бы места. А здесь после Второй Авеню она казалось такой же узкой, как какой-нибудь переулок в Сохо. Улицу освещали лишь ядовито-желтые и огненно-красные отблески витрин непрезентабельных угловых лавчонок, оптимистично именующих себя магазинами деликатесов. Видимо, во всем мире для угловых магазинов существуют одни стандарты чистоты, вплоть до фруктов и овощей, выставленных на тротуаре и пропитанных выхлопными газами.

– Идти далековато, – предупредил Лео.

Цепочка, болтавшаяся у него на поясе, с каждым шагом била по ноге, звякая о металлическую пуговицу. Звук этот был практически единственным. Люди попадались редко, а Лео – из тех, кто открывает рот только в том случае, когда есть что сказать. Время от времени с ним здоровался редкий прохожий, однажды Лео задержался на перекрестке, чтобы обменяться бандитским рукопожатием с парнишкой, подпиравшим пожарный гидрант.

Мы свернули на авеню Б, ведущую в Нижний Ист-Сайд. Из-под огромной решетки прямо посреди дороги вырывался пар, похожий на дым. Словно под тонкой коркой асфальта обитало гигантское живое существо и этими клубами дыма напоминало людям о своем существовании. Нью-Йорк с его небоскребами – город, построенный для великанов. Так почему бы им не жить под землей, не смалить там сигареты, выпуская дым на волю?

– Сюда, – лаконично сказал Лео, ныряя в проулок, идущий вдоль большого обветшавшего здания.