Око Гора - Кэрол Терстон Страница 62

День 16-й, четвертый месяц половодья

Шери, Небет и Мена пришли праздновать одиннадцатый день рождения Асет, оставив маленького братика Небет с кормилицей. После обеда в саду мы с Меной вытянулись на траве, а Шери помогала Ипвет и Тамин, жене Хари, уносить пустые миски и тарелки на кухню Нофрет.

– Бедный Тули не привык к тому, чтобы столько людей вторгалось на его территорию, – заметил я, посмотрев на пса, у которого во сне подергивались лапы, а Небет, Асет и Рука болтали ногами в пруду, хихикали и разговаривали.

– Бьюсь об заклад, что новая палитра Асет займет важное место среди сокровищ, которые она носит в своей старой сумке, – заметил Мена. – Видишь, она постоянно придерживает одной рукой твой подарок, словно боится, что он убежит. Как ты думаешь, он нравится ей сам по себе, или потому, что он от тебя?

– Ты совсем не знаешь Асет, раз задаешь такой вопрос.

– Я знаю ее лучше, чем ты думаешь, – пробурчал он.

– В последнее время она часами сидит с моими медицинскими свитками, чтобы не просто так называться моим помощником. Словно пытается всунуть в один день жизни два.

– Старается догнать тебя.

– Не начинай, – предупредил его я, шутя лишь отчасти. – Я и так уже болезненно осознаю свои немолодые годы. Сегодня утром она загадала мне загадку на счисление. Как получается, что сейчас я старше ее втрое – мне тридцать три, а ей одиннадцать – а когда ей будет двадцать два, я буду старше только в два раза? – Мена улыбнулся с закрытыми глазами. – А еще она начала брать с собой глину, когда мы ходим к больным, и лепит животных для своих рассказов. Сделала летающую свинью – сначала ее поднимает стадо гусей, а потом отрастают крылья. Крокодила, у которого морда такая же длинная, как и хвост, из-за чего он постоянно забывает, где что. – Я наблюдал за детьми и мне стало любопытно. – О чем же они, во имя Тота, разговаривают, что Рука воркует, словно голубь? Когда он со мной говорит, у него заплетается язык.

– У Асет талант – она заставляет его поверить в себя. Вот бы нам всем боги преподнесли такой же дар, ведь она помогла в лечении Небет так, как мы бессильны. – Следующие слова он произнес со вздохом: – Как же расцвела моя дочь под ласковым солнцем твоей маленькой богини!

– Когда я был мальчиком, мне нужна была не только поддержка отца, а еще и друга моих лет. Без тебя, Мена, мне никогда не хватило бы смелости стать тем, кем я стал, хотя кому-нибудь другому может показаться, что это не так важно. – Он посмотрел на меня, прищурившись – наверное, оценивая, не слишком ли много я выпил вина. – Если тебе кажется, что я говорю чересчур прямо, это потому, что Асет велела мне позволить своему ка говорить. Я провожу опыт, чтобы выяснить, имеют ли смысл ее доводы.

– Не пора бы тебе поискать участок земли побольше? – спросил он, сменив тему. – Ты увеличиваешь дом за счет сада, а тебе с твоим «Оком Гора» нужно больше земли для посадки. Наверняка ты на хорошем счету в казначействе Фараона.

– Помнишь того моего соседа, который только и делал, что жаловался градоначальнику на то, что у меня по ночам шумно? – Он кивнул. – Ну так теперь у него такая тишина, о которой можно только мечтать. Я предложил его вдове за эту землю настолько щедрую сумму, что у нее теперь достаточное приданое, чтобы заинтересовать жениха помоложе, и у которого побольше зубов, чем у того старика, который был у нее раньше. – Я сломил веточку с растущего неподалеку куста и поискал на земле свободный участок. – Я планирую снести стену и отремонтировать для Хари и Тамин старый дом, поскольку она снова ждет ребенка. Травы и целебные растения будем сажать на новом участке, а для Ипвет и Руки построим маленький домик здесь, где сейчас растут шалфей и тимьян. Так как все мы носим вот это, – я поднял ногу и показал на свои сандалии из пальмовых листьев – такие же, как Ипвет сплела для Асет и Небет, только больше, – а у Нофрет еще больше заказов от друзей, возможно, даже придется нанять кого-нибудь ей в помощь. Помимо этого я собираюсь посадить тамариск, две смоковницы и еще одну пальму – и ради урожая, и ради тени.

Послышался шум, и я сразу же узнал, кто это, хотя в задней части сада лампы не горели. Асет тоже узнала. Пагош поймал ее на бегу и начал кружить, а Асет обняла его за шею.

– Как я рада тебя видеть! – Асет отклонилась немного назад, чтобы посмотреть в его лицо. – Жалко, что Мерит не смогла прийти. – Он молча поставил девочку на ноги и повернулся – там, в тени, стояла Мерит, которую за тонкой вуалью, обернутой вокруг головы, было почти не видно. Асет бросилась к ней, они одновременно начали и смеяться и говорить, а все остальные смолкли. Пагош коротко мне поклонился, и я задумался: ему так же сдавило горло или нет? – и вспомнил вопрос Асет. Почему от мыслей и чувств, которые покидают тело после смерти, следовательно, не являются вещественными, на глазах возникают слезы?

Пагош принес небольшую деревянную коробочку и свиток, перевязанный фиолетовой ленточкой, – это были подарки от отца Асет. Хватило бы и одной коробочки, инкрустированной редкими породами древесины и слоновой кости из Куша. А в ней лежало золотое ожерелье, напомнившее мне о другом, которое Асет «позаимствовала» у госпожи своей матери – разумеется, это был не просто подарок, а подарок со смыслом. Нофрет и Шери принялись возбужденно обсуждать тонкость работы, Асет же до самого конца вечера не выпускала из рук свиток.

Наблюдая за ней, Мена пришел к выводу, до которого я бы сам никогда не додумался.

– Она тренируется в том искусстве, которое легко дается женщинам, – предвкушение сильно увеличивает последующее удовольствие.

Я посмеялся над полетом фантазии своего друга и сказал ему, что девочка лишь ждет момента, когда сможет остаться одна и спокойно прочитать послание Рамоса.

– Теперь, когда ее отец исполняет обязанности Верховного Жреца, Асет редко с ним видится, даже во время своих визитов в дом мужа.

На самом деле я старался не осуждать Рамоса, хотя Пагош считает, будто Нефертити строит планы, как они совместно будут править Двумя Землями, словно пара лошадей, впряженных в одну колесницу, – она из дворца, а Рамос из храма. Пагош вполне может оказаться прав. Но сегодня, когда все любимые мной люди гуляют среди ароматных цветов моего сада, когда вечерний ветер разносит их голоса, текущая через меня река счастья вышла из берегов и залила мое сердце.

День 2-й, второй месяц всходов

Сенмут приехал в то время, о котором мы договорились неделю назад, но без Мены, и вошел через аптеку Хари, а не через сад.

– Мену вызвали во дворец, – объяснил он, когда мы шли в мой рабочий кабинет. Моя комната для осмотра и аптека больше не выходят в комнату, где я провожу опыты, а также в сад, где Асет каждый день проводит по многу часов, читая или наблюдая за своим зверинцем.

– Что на этот раз? – спросил я, поскольку мы часто обдумываем сообща недуги Фараона, надеясь дать Хоремхебу время, чтобы он успел заручиться поддержкой в Совете Мудрейших.

– Старик теряет последние зубы. Зловонная жидкость течет из десен, мазь, вызывающая онемение, уже не работает, и он принимает все большие дозы корня мандрагоры. Но даже Мена не может залить новую воду в человеческий механизм, и он все же пересыхает. Хоремхеб уже некоторое время занимается не только царской перепиской, но и вообще принимает все решения за Фараона. – Я вытащил Сенмуту табуретку и поставил ее перед письменным столом, между ящиками с медикаментами и инструментами; рядом была и полка с микстурами, мазями и прочими снадобьями, а также со свитками.