Маскарад лжецов - Карен Мейтленд Страница 62

Родриго и Сигнус искали Жофре до темноты. Вряд ли юноша хотел, чтобы его обнаружили. Он мог шляться в нескольких милях от часовни, мог прятаться рядом в темноте, не откликаясь на крики. Нам оставалось только ждать, когда он сам захочет вернуться.

Появился Жофре перед рассветом. Зофиил настоял, чтобы на ночь дверь часовни заперли, и мы с Сигнусом и Родриго решили ночевать наверху, чтобы не проспать стук в дверь.

— Вста... вставайте, лежебоки, бу... будем пировать, — пропел Жофре неверным детским фальцетом.

Зофиил крикнул, что открывать не станет и на морозце Жофре скорее проспится, но тот продолжал буйствовать. Наконец Родриго не выдержал, оттолкнул фокусника и отпер дверь. Чтобы устоять на ногах, Жофре прислонился к двери с другой стороны и, когда она отворилась, свалился на Родриго, а затем на пол, где и остался лежать, пьяно хихикая. Из рук его с грохотом выпал бочонок. Зофиил остановил бочонок ногой, вынул пробку и принюхался.

— Вино. — Зофиил плеснул несколько капель алой жидкости в ладонь. — К тому же крепкое. И где только он его раздобыл?

Родриго схватил ученика за грудки и поднял на ноги. Жофре качался.

— Ты слышал его, ragazzo, отвечай!

Жофре икнул.

— Д-друзья... дали.

— Какие еще друзья? — встряхнул ученика Родриго.

Жофре широко развел руками.

— У меня много друзей... вон сколько! Дракон, рыцари и большу-у-ущие сарацины с кривыми мечами. У них сто-о-лько мечей... А еще я дружу с драконом. Разве я не рассказывал вам о драконе?

Он покачнулся и осел на пол.

— Бродячие комедианты. — Мне было и грустно, и смешно. — Прибился к какой-нибудь труппе и напился. Мимы вечно ошиваются там, где подают крепкое спиртное, а сегодня ради праздника все трактирщики в городе выкатили припрятанные бочонки.

Родриго разжал руки, и Жофре рухнул на пол, где, свернувшись калачиком, мгновенно уснул.

Его учитель с отвращением отвернулся, шагнул к окну и уставился на темную бурлящую реку.

Внезапно Родриго с силой стукнул кулаком по стене и повернулся к нам. В лице его гнев мешался с изумлением.

— Зачем он это сделал? Последнее время он вел себя гораздо лучше! Я решил было, что наконец-то он усвоил урок!

Мне захотелось утешить его.

— Стоит ли корить юношу за то, что он немного перебрал в праздничный вечер? Вряд ли сегодня в городе найдется хоть один трезвенник.

— Вот именно, — процедил Зофиил, — в этой крысиной норе полно пьянчуг, а возможно, и чумных. Он мог подцепить заразу и притащить ее сюда! А воры и карманники? Ведь ими кишат притоны, по которым он шляется! Малый вполне мог разболтать о том, где живет. Когда шайка грабителей заявится сюда, чтобы перерезать нас и обобрать, ты и тогда станешь защищать этого негодяя?

— А разве у нас есть что-то ценное, Зофиил? О чем ты так печешься?

В моем голосе было не меньше яду, но если бы мне вздумалось разузнать, что фокусник прячет в своих ящиках, меня ждало бы разочарование. Даже разбуженный среди ночи Зофиил не утратил остроты ума.

Он смерил меня холодным взглядом:

— А повозка, лошадь, твои бесценные реликвии, инструменты Родриго — разве этого мало? Голому сойдут и обноски. Мы не богачи, но и у нас есть чем поживиться.

Когда-то мы не чаяли дождаться окончания дождя, но стоило ему прекратиться, как задул студеный ветер и заметно похолодало. Слабые лучи зимнего солнца бодрили дух, но не могли согреть озябшие кости. Нашей главной заботой оставалась еда. Запасы подошли к концу, и мы могли рассчитывать лишь на то, что удастся добыть охотой и собирательством, но с каждым днем добыча была все скуднее.