Записки Клуба Лазаря - Тони Поллард Страница 62

Следующая официальная встреча Клуба Лазаря состоялась два дня спустя. Я согласился с Оккамом, что хотя наши поиски пока не увенчались успехом, однако нужно было продолжать наблюдения, выискивать малейшие намеки, способные выдать личность убийц Уилки. Впрочем, на этот раз у нас были и другие цели. Мы пришли к выводу, что убийцы могли давно знать об интересе виконта к устройству, им ничего не стоило догадаться, что сердце находится у него, и перейти к активным действиям. В сложившейся ситуации у нас был один выход: потянуть немного время, убедить других членов клуба, что механическое сердце еще не готово, и таким образом отсрочить столкновение с убийцами. Сначала нам нужно было узнать, кто они, не подвергая свою жизнь особому риску, а потом уже действовать в соответствии с этой информацией. Мы еще не решили, как лучше вести игру, хотя у нас была идея организовать беседу «с глазу на глаз», которую ненароком должны были услышать все остальные. Однако когда это все же случилось, события приняли такой неожиданный оборот, что мы даже не успели воспользоваться нашим хитроумным планом.

С наступлением лета от реки снова потянуло тошнотворным запахом, и я надеялся, что Базальгетт как можно скорее проведет свою новую канализационную систему. За день до очередной встречи я отправился ужинать в свой клуб. Неожиданно дорогу мне преградил экипаж.

— Добрый вечер, доктор Филиппс. Вас подвезти? — послышался знакомый голос.

Брюнель вернулся.

Я сел в экипаж и закрыл за собой дверь.

— Куда едем, сэр? — спросил кучер, глядя через оконце в крыше. Брюнель посмотрел на меня.

— Я собирался поужинать в моем клубе на Уильям-стрит, — ответил я.

— Отлично. Ты слышал, Сэмюэль?

— Уильям-стрит. Хорошо, сэр.

Внешне инженер почти не изменился со времени нашей последней встречи, только глаза у него были теперь не такими усталыми, но, судя по густому облаку дыма, по-прежнему не задумывался о своем здоровье и беспрерывно курил сигары. Я заранее подготовил несколько приветственных слов для подобной встречи. Они были по большей части неискренними и должны были стать вступлением к дальнейшим расспросам. Однако его появление застало меня врасплох, и Брюнель первым задал мне вопрос.

— Скажите, мой друг, как у вас дела?

— Мне нужно кое-что вам объяснить, — сказал я, мысленно укоряя себя за нерешительность. — Но прежде я хотел спросить, когда вы вернулись?

— Сегодня утром. Мы покинули Каир две недели назад. Вы получили мое письмо?

Я небрежно кивнул.

— Вы успели с кем-нибудь поговорить?

— Я еще ни с кем не виделся. Кроме вас, разумеется, — ответил он, немного удивленный моей настойчивостью. — Я хотел встретиться завтра утром с Расселом и посмотреть, что этот мерзавец сделал с кораблем за прошедшие шесть месяцев. А сегодня мне просто не хотелось заниматься распаковкой вещей. Расскажите мне последние новости. Я что-нибудь упустил?

— Уилки мертв, — сказал я.

Брюнель побледнел.

— Господи, почему?

— Его убили, пока я был в Бристоле.

Инженер тихо пробормотал слово «убили» и затушил сигару.

— Нейт… что с ним? Бедный парень…

— Юноша уплыл в Америку. Я видел его на корабле.

— Наверняка он поехал к дяде. Господи, Филиппс, но почему? Зачем кому-то понадобилось убивать Уилки?

— То же самое я хотел бы спросить у вас.

Брюнель был явно потрясен известием.

— Он был мастером своего дела и очень хорошим инженером. Кому понадобилось его убивать?

Поскольку похлебка пока что получалась совсем жидкой, я решил добавить в котелок немного информации.

— Я знаю про сердце, Изамбард.

— Сердце? Полагаю, вам рассказал об этом Оккам? Хотите сказать, что оно имеет какое-то отношение к случившемуся?

— Оккаму не нужно было ничего мне рассказывать… я читал конспект встречи, на которой вы изложили эту концепцию. — Затем, рискуя испортить блюдо, я добавил еще ингредиентов: — Уилки был убит из-за того, что отказался отдать детали, которые вы поручили ему выполнить. Он успел передать их Нейту. Мальчику удалось убежать и вручить их мне. Позже убийцы Уилки ворвались ко мне домой и, держа меня на мушке, стали искать сердце. Целое сердце, а не детали. Что, черт возьми, происходит, Изамбард? — Экипаж остановился. — Не хотите поужинать со мной? — предложил я. — Нам многое нужно обсудить.

Брюнель кивнул и открыл окошко на крыше.

— Сэмюэль, оставь нас здесь. Приедешь за мной… — Он достал часы и открыл крышку, — …в десять тридцать. А пока отправляйся домой и скажи моей жене, что я буду ужинать с доктором Филиппсом.

— Хорошо, сэр. В десять тридцать, — последовал неуверенный ответ.

Я вписал в книгу имя моего гостя, и мы вошли в зал. Там было людно, и я попросил лакея выделить нам отдельную комнату, где мы могли бы выпить и спокойно поговорить, не боясь, что нас услышат.

— Я все знаю про Клуб Лазаря и про Оккама.

— Поздравляю, — сказал Брюнель с нотками раздражения в голосе. — Может, мы лучше поговорим о том, чего вы пока что не знаете? — Прежде чем я успел ответить, слуга принес нам напитки. Когда он ушел, Брюнель продолжил: — Простите меня, доктор Филиппс, я давно знал Уилки. Болезнь или несчастный случай — это одно, но убийство? Я просто не могу поверить, что причиной тому могло послужить механическое сердце.

— Вот это меня и тревожит. Почему кто-то так хочет заполучить устройство, даже не зная до конца… для чего оно предназначено?

Брюнель смотрел на огонь.

— Вам не нужно щадить мои чувства, Филиппс. Оптимист сказал бы, что этот проект опережает научную мысль лет на сто, тогда как для остальных он всего лишь глупая причуда, воздушный замок. Но скажите, зачем убивать ради него?

— Вот именно, — сказал я, чувствуя себя не в своей тарелке.

Брюнель поднес щепку к огню и раскурил первую сигару с того момента, как мы покинули экипаж.

Задумавшись, он некоторое время молчал, затем, все еще стоя ко мне спиной и опираясь о каминную доску, проговорил:

— Возможно, мой друг, это устройство не просто механическое сердце.

— Как так?

Он повернулся ко мне.

— Это двигатель. — Я недоуменно посмотрел на него, пока он садился на свое место. — Видите ли, в юности я долгое время пытался придумать двигатель, который работал бы не на пару, а на сжатом воздухе. Я назвал его газовым двигателем. Но испытания прошли неудачно, и эта идея показалась мне бессмысленной тратой времени и денег. А потом появился Оккам с его мечтами создать механические органы человека.

— Похоже, мечтательность у нашего общего друга в крови.

— Вам удалось узнать историю его семьи?