Атаманский клад - Юрий Милютин Страница 61

— Хорошо, я принимаю предложение, сколько рожков к автомату?

— Один в АКСе, два запасных, в каждом по тридцать кукурузных зерен, не считая того, что в стволе. Отобьешься, не переживай.

— Понял, найди способ маякнуть, когда подберешься к ним ближе. Я подстрахую.

— Заметано, совсем другой базар.

Коца, сунув пистолет за пазуху, прильнул снова к оккулярам, направив бинокль к берегу реки. Все было спокойно. Он легко поднялся, оставив у ног Микки Мауса аппарат, заторопился, чуть пригнувшись, к лесопосадке. Не доходя до стены деревьев, нырнул в заросли кустарника, пробежался по ним, оставляя в стороне автомобиль, застывший на крохотной полянке. Тратить время на лишние разговоры с шофером было сейчас ни к чему, зорко всмотрелся в линию трассы, разрезавшую степь надвое. По ней ползла одинокая грузовая машина. Коца, снова нырнув в гущу деревьев, поспешил между ровными рядами стволов, выглянул наружу тогда, когда за спиной осталось с полкилометра пути. Расстояние до берега Дона было отсюда чуть меньше, но его предлагалось покрыть по ровному полю. Коца, запетляв как заяц от одного куста до другой кочки, заторопился к обрыву, прыгнул с разбега под кручу, прокувыркавшись с десяток метров между обледенелыми глыбами. Затих у самой кромки припоя за большим валуном, прислушался, а потом осторожно выглянул. Мощный обрыв нависал над рекой дикой заснеженной стеной, такой же пустынной выглядела стремнина, скованная морозом, лишь впереди возвышался косой выступ, за ним могла спрятаться целая стрелковая рота. Коца встал на ноги, скользя обувкой по крупным голышам направился, сжимая в руке пистолет, к мешавшему обзору препятствию. Подошва ботинка соскочила с камня, Коца, чтобы не вылететь на гладкий лед, сложился гуттаперчевым мальчиком. Но первозданные тишина и спокойствие нарушались только гулким уханьем собственного сердца да легким посвистом степного бродяги-ветра. Валютчик заглянул за край глинянной стены, промороженной насквозь, никого, лишь показался еще шире простор степной реки. Стало ясно, если кто и прибыл сюда для охоты за пастухом, то место он выбрал не здесь, а прошел по берегу либо выше, или приблизился к дому и притаился в какой-нибудь из воронок. Отряхнувшись, Коца стал спокойно карабкаться по устью балки. Он успел подняться наверх, уже ступил на дно разлома, увидел черные уступы обгорелого пня в три обхвата, когда внутренний голос приказал замереть. Валютчик скосил глаза на выступ с правой стороны, от его вершины на уровне шапки разбегался пустынный кусок степи. Коца опять покосился на пень, расщепленный едва не до основания, вид которого поначалу не вызвал никаких подозрений. Он разглядывал его в бинокль с бруствера балки, видел верх, когда поднимался от реки по крутому отвесу, но только сейчас вдруг узрел теплую компанию молодых парней, расположившуюся между толстенными корнями. Расстояние до них составляло примерно метров пятьдесят. Один, похожий со спины на Илью Муромца, сползшего с печи, примостился между наростами ствола и не сводил как у них с Маусом бинокля с усадьбы пастуха. Двое других дымили сигаретами и резались в карты, на расстеленном куске материи поблескивала батарея бутылок. Коца осознал, почему отморозки оказались в недосягаемости его поля зрения, они пристроились как раз с противоположной стороны от их места наблюдения. И сами парни тоже не сумели по этой же причине засечь Коцу с Маусом. Получалось, они в отношении хижины пастуха мыслили с беспредельщиками одинаково. Но кто послал конкурентов пасти мужика? Неужели Слонок сумел передать Хозяину координаты из Богатяновской тюрьмы, а тот предпринял самостоятельно попытку расколоть крестьянина, или разговор бригадира шестерок с начальником уголовного розыска произошел раньше? Раздумывать об этом было некогда, Коца, цаплей переставляя ноги, задом спустился до того места, с которого снова стал невидимым, и заторопился на свой наблюдательный пункт, благодаря провидение за то, что надоумило ветер дуть с берега.

Доскакав до лесополосы, он прислонился к дереву перевести дух, в голове крутилась мысль, куда беспредельщики спрятали свой автомобиль, не могли же они пешком добираться от трассы. Было рано, в связи с этим, тревожить Мауса с переменой места наблюдения, теперь требовалось найти средство передвижения отморозков. Если в машине никого не окажется, произвести экзекуцию, чтобы она была не в состоянии стронуться с места. Валютчик наморщил лоб, подумал, что следует возвращаться по внешнему краю лесопосадки, тому, который параллелен трассе, потому что конкуренты не могли проскочить до деревьев, не оставив вмятин от протекторов. Он так и сделал, выйдя из зарослей, направился быстрыми шагами едва различимой дороге. Сразу отмел путь в противоположную сторону, если отморозки протопали пешком по правому боку балки, то вряд ли они переходили ее вообще. Скорее всего, соскочили с трассы напротив усадьбы крестьянина и, чтобы запутать следы, погнали к посадке прямо по степи. Или к заброшенному хутору вел еще один путь.

Расчеты оказались верными, Коца метрах в трехстах за дорогой узрел вмятины колес от мощной машины. Джип был припаркован за островком из кустарника, в зарослях дикой жерделы. Валютчик не спеша, подняв воротник и надвинув на брови шапку, обошел автомобиль вокруг, прислушался, заглянул за тонированные стекла. Внутренность его отразилась как под водой, в салоне, кажется, никого не было. Подобрав крупный обломок остроугольного камня, Коца размахнулся, послал его в боковину, стекло рассыпалось на мельчайшие квадратики. Выждав несколько минут, он пошарил глазами по обшивке внутри, затем просунул руку, нащупал защелку. На заднем сидении лежала пара вместительных сумок, в бардачке бутылка водки, пакет с едой и перочинный нож. Коца, нагнувшись под приборную доску, открыл панельку, обрезал провода, протянутые под приборами. Так-же он поступил с тормозными шлангами, с бензопроводом, проходившими под днищем. Осмотрел джип еще раз и заторопился к Микки Маусу, опять минуя вишневый “ДЭУ-эсперо”, припаркованный в зарослях. Разговаривать с водителем снова было не о чем.

Микки Маус, плоский как вобла, встретил Коцу хмурым взглядом, рядом с ним лежал автомат, вытащенный из рюкзака, и один запасной рожок. Бинокль был снят с шеи и отложен на бруствер балки.

— Трое беспредельщиков ведут за пнем наблюдение за усадьбой пастуха. Я постеснялся спрашивать, кто такие, из какой банды, — начал рассказывать валютчик, пристраиваясь рядом. — Автоматов не видел, может они под корнями, но что они не с пустыми руками — к бабке не ходи.

— Один из отморозков, как ты сказал, очень здоровый? — поднял Маус голову.

— Не то слово, какой-то бегемот с расшлепанной мордой — щеки из-за спины видны. Он как раз водил биноклем по дому колхозника.

— Это Рамзан из группировки Асланбека, он работал в чеченском казино вышибалой, — Маус задумчиво пожевал сухой стебелек. — Задал чеченец нам задачку.

— Откуда чехи могли разузнать про место, где находится кошара пастуха? — вскинулся было Коца, и сам же предположил. — Если их просветили про царские ордена, кто приобрел, какие и за сколько, то ничего удивительного тут нет. Тот же наводчик обрисовал, у каких столбов нужно сворачивать с трассы, чтобы попасть на хутор.

— Это работа одного из шестерок из бригады Слонка, если сам бригадир не стал пахать сразу на два фронта.