Проклятие Кеннеди - Гордон Стивенс Страница 61

«Лянча» Франчески вернулась поздно — Паскале дежурил на своем месте с трех часов. Умберто Бенини прибыл в полшестого. Марко, курьер, — в пять сорок, а «мерседес», из которого вылез человек с двумя портфелями в руках, десятью минутами позже. Наблюдатель покинул Виа-Вентура и отправился туда, где ему следовало быть теперь.

Беседа в квартире была краткой; говорили в основном Умберто и Энрико Росси, а Марко с Франческой едва ли вставили хоть слово.

Умберто и Марко вышли в полседьмого — Хендрикс стоял под деревьями у парковочной площадки, перед ларьками. Они снова сели в «сааб»; юноша нес портфели, которые прежде привез банкир. Вот будет заваруха, если полиция все же их выследит.

Муссолини позвонил пятью секундами раньше назначенного срока.

— Умберто.

— Да.

— Привез деньги?

— Да.

— Дай мне Марко.

Не так быстро, ты, ублюдок. Не думай, что можешь надуть меня. Теперь ты имеешь дело с Умберто Бенини, а не с какой-нибудь безмозглой бабой.

— Как насчет ответа на мой вопрос?

— На какой вопрос? — Муссолини словно не понял, о чем речь.

— Что было до и после «Небулуса»?

— До — «Ромулус», после — «Экскалибур». А теперь давай Марко. Марко, ты захватил с собой радиотелефон? — Марко дал ему номер. — Тогда слушай внимательно. Ты едешь на Центральный вокзал. Ставишь машину между вокзалом и отелем «Андерсон», рядом с бензоколонками. Потом входишь в вокзал и ждешь у фонтана над платформами, в центре главного зала. Деньги держи при себе. Будь там в семь тридцать. Не опаздывай.

— Понял.

Умберто выхватил у сына телефон.

— А как же Паоло?

Но Муссолини уже повесил трубку.

Улицы вокруг Центрального вокзала были забиты машинами; Марко запер принадлежащий Умберто «сааб» и поспешил внутрь, ощутив вдруг, как тяжелы портфели в его руках. Кто-нибудь наверняка остановит его — какой-нибудь полицейский в форме или в штатском; кто-нибудь наверняка догадается, зачем он здесь. Было почти полвосьмого. Едва он достиг фонтана, как зазвонил его телефон.

— Марко. — Это был другой голос, не Муссолини.

— Да.

— Поезжай на метро до пьяцца Дуомо. — Паскале был у телефона в тридцати метрах от фонтана. — Будь там на лестнице в восемь. — Он смотрел, как Марко сует в карман телефон и подхватывает портфели. Похоже, хвостов за ним нет — а может быть, они просто хорошо прячутся.

Где они, думала Франческа. Что происходит?

Было восемь часов. Радиотелефон зазвонил снова.

— Фрэнки?

Да, чуть не сказал Марко.

— Нет. — Неправильный номер, ради Бога, освободите линию.

— А кто это? — спросил Паскале.

Марко узнал голос; сукин сын, подумал он.

— Это Марко.

— Хорошо, Марко, слушай внимательно. Оставь телефон в урне слева, как войдешь в галерею «Витторио Эмануэле», потом возвращайся к машине. Мы заберем телефон и вызовем тебя по другому.

Хорошо, начал было говорить Марко. По какому другому, едва не закричал он, у него только один. Господи, только бы они еще были на линии, только бы не повесили трубку.

Какого дьявола, спросил Паскале; ведь Муссолини велел ему взять с собой два телефона, так что за игру он затеял?

Муссолини ничего такого не говорил, пытался сказать Марко, но язык не слушался его.

О’кей, сказал ему Паскале, изменим план. Оставь телефон себе, но будь в баре «Оркид» на Гарибальди через пятнадцать минут и, ради Бога, ничего больше не перепутай.

Времени мало, а «сааб» до сих пор на Центральном, подумал Марко. Он побежал к стоянке такси на углу площади и забросил портфели в первую машину.

В баре было тише, чем он думал. В голове у него стучало, и он еле услышал, как на углу стойки зазвонил телефон, еле отметил тот факт, что бармен поднял трубку.

— Есть здесь кто-нибудь по имени Марко? — Бармен прикрыл рукой микрофон и крикнул, чтобы его услышали.

Боже, подумал Марко.

— Да. Это я. — Он потащил портфели к аппарату. — Да?

— Возвращайся в свою машину.

Сумерки уже успели сгуститься; под «дворник» на ветровом стекле был засунут конверт. Марко открыл машину, сел внутрь, разорвал конверт и при свете фонарей прочел инструкции.

Оставь телефон на тротуаре. Положи портфели в мусорный ящик рядом с бензоколонками, потом поезжай на юг по автостраде дель Соле. Будь на станции техобслуживания мотеля «Аджип» в десять.

Ублюдки, подумал он: все эти разговоры о втором телефоне были затеяны только ради того, чтобы выяснить, нет ли у него другого. Потому что в этом случае он мог бы сообщить семье или карабинерам, что происходит и где ему велели оставить деньги.

Не беспокойся о телефоне, сказал он себе, не трать время на бесплодные мысли. Он едва успевал на указанную станцию, а опаздывать было нельзя, потому что там его ждал Паоло, и Паоло рассчитывал на него.

Он положил телефон на землю, завел мотор и проехал тридцать метров до бензоколонок. Колонки стояли под деревьями, так что света здесь было мало, контора была закрыта, а неподалеку стоял мусорный ящик. Он убедился, что вокруг никого нет, снял крышку, положил портфели внутрь и вернул крышку на место, еще раз оглядевшись по сторонам.

Теперь почти все, мысленно сказал он брату, скоро ты вернешься домой.

* * *

С тех пор как они ушли, прошло четыре с половиной часа, почти пять. Последние два часа Франческа стояла у окна и глядела на дорогу внизу. Наконец на Виа-Вентура показался свет фар, и «сааб» свернул на стоянку перед домом. Она выбежала на площадку и стала ждать лифта. Господи, пусть все пройдет хорошо, Господи, пусть Паоло окажется с ними. Наверное, потому-то и задержались — ездили с места на место, пока бандиты не убедились, что обмен можно совершить в безопасности. Лампочки над лифтом замигали, потом мигание остановилось. Открылась дверь, и Умберто прошагал мимо нее в квартиру.

— Где Паоло? — это было нечто среднее между криком и рыданием.

— Не знаю. — Умберто налил себе большую рюмку коньяку. — Он действовал согласно их инструкциям. — Взгляд в сторону Марко. — Оставил деньги, как ему велели, и поехал на конечный пункт. — Бенини залпом опорожнил рюмку и наполнил ее снова. Так что ему и отвечать — это осталось несказанным.

— Но где же Паоло?

— Не знаю, — огрызнулся Умберто. — Спроси его.

Марко был в шоке. Спросите Хазлама, подумала она; но Хазлама уже нет в Милане.

— Это очевидно. — Умберто обрел прежнюю самоуверенность. — Они отпустят его завтра. — Он снова налил себе коньяку. — Завтра они позвонят нам и скажут, где можно забрать его.