Сафари на Жар-птицу - Дарья Калинина Страница 6

— И долго ей пришлось так ходить?

— Она говорит, что выходила в общей сложности всего два раза. В третий ушла уже домой, забрав последнюю партию денег.

— Это она сама сказала?

— И не только сказала, но и написала признательные показания. Так что дело можно считать закрытым.

— И деньги вы нашли?

Следователь сразу поскучнел и перестал выглядеть таким довольным.

— Вот с деньгами небольшая закавыка. Подозреваемая утверждает, что деньги находятся у нее дома. Но мы обыскали ее квартиру, однако никаких денег мы там не нашли.

— Совсем?

— Ни единой бумажки.

— Может, она их спрятала?

— Она призналась в ограблении. И сама сказала, что деньги у нее дома. Мы подумали, возможно, она положила их на счет в банк. Но у Евы Германовны оказалась всего одна карточка. И по ней последняя операция была произведена три дня назад. Женщина сняла последние семь тысяч, которые лежали на ее счете. Вообще, для человека с ее должностью она очень скромно, если не сказать, что бедно, живет. В квартире нет ни мебели хорошей, ни безделушек. Техника прошлого века. Занавески у нее и те старые. Как так можно жить? Она ведь числится финансовым директором. И я поговорил с генеральной с глазу на глаз, зарплатой подследственная тоже была не обижена.

— Если денег нет, значит, их кто-то унес.

— Логично.

— И если Ева Германовна покрывает этого человека, значит, это кто-то из числа ее близких.

— Я тоже так подумал.

— И если мы хотим вернуть деньги, надо этого типа найти.

— Ищите, — великодушно разрешил следователь. — Лично у меня такой задачи нету.

— Разве вы не должны вернуть награбленное?

— Не должен. Все деньги были застрахованы. Дело заведено и сразу закрыто. Теперь страховая компания выплатит компенсацию хозяйке денег. А Ева Германовна пойдет под суд.

— Но ведь ей не удастся получить условно-досрочное!

— Вероятно, нет.

— Нет, это несправедливо. Не могла Ева Германовна унести деньги сама. Говорю вам, я видел человека, который полз по стене. И он спускался как раз из окна бухгалтерии!

— Но денег там уже не было.

— А если были? Если вор их унес, а Ева Германовна просто его покрывает?

— Это же ее дело, не так ли?

Следователь был раздосадован. Он так легко и просто закрыл это дело за один день работы, а теперь появляется какой-то молодчик, который ставит ему палки в колеса. Саша отлично его понимал. Но также он понимал, что оставить добрую и глупую Еву Германовну в таком положении он не может и не должен. Вспомнилось, как Ева Германовна всегда находила для Саши либо пирожок с капустой, либо печеньку, либо даже котлетку. Подобно всем полным людям, женщина полагала, что идеальный размер — это как раз тот, которым обладает она сама. И всеми силами она стремилась подтянуть окружающих до стандартов идеала.

— Молодой человек!

Саша оглянулся. Следователь манил его к себе.

— Могу разрешить вам пятиминутное свидание с подозреваемой. Хоть это и против правил, но я не хочу, чтобы у вас остались сомнения. Пусть она вам все сама скажет и подтвердит, что никакого давления на нее мы не оказывали.

И Саша пошел за следователем. Они поднялись на второй этаж, где в камере предварительного заключения за железной дверью сидела убитая горем Ева Германовна. Саша даже ее в первый момент не узнал. Он слышал, что от переживаний люди худеют, а тут случилось с точностью до наоборот. Казалось, что женщина поправилась еще больше. Услышав шум открывающейся двери, она подняла на Сашу глаза, но ничего не сказала. У Саши даже сложилось впечатление, что она его не узнала. Видимо, от горя у нее не только килограммы прибавились, но и с памятью что-то сделалось. А уж когда она заговорила, то Саша вздрогнул от ее хриплого и словно бы прокуренного голоса. Но как такое могло быть? Ведь Ева Германовна никогда не курила!

Тем не менее он спросил:

— Ева Германовна, дорогая вы наша, но как же так? Если вы кого-нибудь покрываете, то мне-то вы можете сказать? Кто вас надоумил украсть деньги?

Женщина вздрогнула и покачала головой:

— Нет, нет! Я никого не покрываю. Я сама! Я все сама! Украла, вынесла… Моя вина, больше ничья.

Следователь, стоящий рядом с Сашей, торжествующе зашептал:

— Слышите?! Убедились?!

— Ева Германовна, я этого так не оставлю. Я в вашу вину не верю. Я буду искать настоящего вора и найду его. А когда найду, заставлю во всем признаться! И вас отпустят!

Но горячая речь Саши не нашла никакого отклика у Евы Германовны. Напротив, она ее напугала. Женщина даже на ноги вскочила.

— Нет! Не надо! Умоляю! Не надо никого искать!

Она так разволновалась, что подскочила к Саше и схватила того за руки.

— Юноша! Прошу вас! Пусть все остается как есть! Я уже во всем призналась. Слышите?

— Но вы не могли… Вас кто-то заставил… Я найду этого человека.

Ева Германовна оттолкнула его.

— Пошел прочь! — гневно воскликнула она. — Вот глупый! Что ты мелешь? Кого искать? Если только сунешься в это дело, умрешь! И потом не говори, что я тебя не предупреждала!

Следователь потянул Сашу за собой к выходу.

— Довольно уже, поговорили.

И когда дверь за ними закрылась, он повернулся к Саше.

— Вы это серьезно? Насчет самостоятельного расследования?

— Теперь уже и не знаю.

— Мой вам добрый совет, молодой человек, оставьте все, как есть. Когда всех и все устраивает — это и есть наилучший вариант.

Ну, тебя точно все устраивает. А как быть с Евой Германовой? Ей каково сейчас приходится? И где приходится? Потому что одно Саша знал совершенно точно. Кто бы ни была эта женщина, схваченная полицией, оказаться виновной в ограблении она не может. Хотя бы уже по той простой причине, что находящаяся у следователя в камере женщина — никакая не Ева Германовна.