Восемь обезьян - Наталья Александрова Страница 6

Последние слова прозвучали немного смущенно — Сан Саныч был человек сугубо материалистических убеждений и ни за что не мог вслух признаться, что считает синий в узкую полосочку костюм счастливым или приносящим удачу. Но Надежда-то прекрасно знала, что так и есть и что именно поэтому муж надевает этот костюм на самые важные и серьезные встречи.

— Не забыла, не забыла! — заверила она мужа. — Я как раз сегодня получаю его из химчистки.

— Хорошо, — проговорил муж не вполне уверенно. Подтекст, выражавшийся в этой неуверенной интонации, был такой: лучше бы ты никуда его не сдавала, а то еще задержат костюм в химчистке, и придется мне завтра идти в несчастливом костюме… и тогда неизвестно, чем закончатся важные переговоры…

— Не волнуйся, дорогой! — проговорила Надежда, поправляя шарф на шее мужа. — Будет твой счастливый костюм в полном порядке!

— Ну что ты говоришь… — смущенно забормотал Сан Саныч. — Что за суеверия…

В итоге, чтобы не волноваться, переделав утром все неотложные домашние дела, Надежда отправилась в химчистку.

Приемщица разговаривала по мобильному телефону и выглядела какой-то взволнованной. При виде Надежды она с сожалением бросила телефон в ящик стола, буркнув, что перезвонит.

Надежда протянула ей квитанцию.

Приемщица уставилась на эту квитанцию, как баран на новые ворота, а затем проговорила:

— Женщина, что вы мне даете?

— Как — что? — В первый момент Надежда Николаевна вообразила, что перепутала бумажки и вместо квитанции из химчистки отдала приемщице платежку за коммунальные услуги, которая лежала в той же сумке. Она перегнулась через стойку, убедилась, что подала то, что нужно, и повторила: — Как — что? Квитанцию, из вашей, между прочим, химчистки! Вон же название…

— Вижу, что из нашей! Но дата-то какая? Она только позавчера выписана! Конечно, ваши вещи еще не готовы!

— Постойте. — Надежда сделала над собой усилие, чтобы голос звучал спокойно. — Мы же с вами позавчера конкретно договорились, что вот этот костюм будет готов сегодня… остальные вещи мне не нужны срочно, но этот костюм…

— Я с вами ни о чем не договаривалась! — перебила ее приемщица. — Я позавчера вообще не работала! Я вас первый раз вижу!

— Ну, может, не конкретно с вами, может, конечно, с вашей сменщицей, но я точно договорилась. Вот же здесь и пометка стоит, против костюма, и указана сегодняшняя дата… Я, между прочим, за срочность доплатила…

— Не знаю… — Приемщица внимательно вгляделась в квитанцию. — Мало ли, о чем вы с ней договорились… Насчет срочности здесь ничего не сказано.

— То есть как это не знаете? — Надежда мгновенно вскипела от возмущения. Главное же — она представила, что выскажет ей муж, когда узнает, что его счастливый костюм не готов. Сам посадил пятно на лацкане, вот как он умудрился? И сам же будет ругаться!

Приемщица смотрела сердито, видно, что приготовилась стоять насмерть. Они не пройдут, за нами Москва, врагу не сдается наш гордый «Варяг» и так далее.

— Безобразие! — воскликнула Надежда. — Где ваш заведующий? — и, не дожидаясь ответа, она протиснулась за стойку.

— Она занята! — Приемщица попыталась оттеснить Надежду, но это ей не удалось: Надежда уже проскользнула за дверь с надписью: «Только для персонала».

За этой дверью оказалась хромированная стойка, на которой висели аккуратные ряды вычищенной одежды, а за этой стойкой — еще одна дверь. Хотя на этой двери не было никакой таблички, Надежда Николаевна уверенно толкнула ее — и действительно оказалась в кабинете заведующей. Приемщица что-то кричала ей вслед, но побоялась, видно, оставить рабочее место.

Заведующая химчисткой была плотная коренастая брюнетка с короткой стрижкой и узкими малиновыми губами. Как ни странно, она не сидела за своим столом, а стояла перед ним на коленях и что-то вытаскивала из-под его левой тумбы. Тут же на полу валялись какие-то обрывки и осколки.

— Вы кто? — пропыхтела она, повернувшись к Надежде. — Вы почему? Вы по какому вопросу?

— А что вы там делаете? — удивленно проговорила Надежда. — То есть, извините, это не мое дело… я вам позавчера сдала в чистку одежду, и один костюм мне обещали вернуть сегодня. Мне это очень важно, мужу этот костюм завтра с утра понадобится… И вообще, я доплатила за срочность, а теперь…

Заведующая вытащила из-под левой тумбы письменного стола треснутую табличку и поставила ее на стол.

«Зав. предприятием Преснякова И. В.», — машинально прочитала Надежда. Заведующая, тяжело дыша, поднялась на ноги, отряхнулась, расправила юбку и протянула руку. Надежда отдала ей квитанцию и показала на приписку:

— Вот видите, здесь стоит пометка с сегодняшней датой… понимаете, остальные вещи мне не скоро понадобятся, но вот этот костюм обязательно нужен к завтрашнему утру…

— Понимаю… — Заведующая вздохнула. — Но и вы тоже поймите… у нас случилось ЧП… кто-то ночью вломился в офис… поэтому все буквально на взводе…

— А что — разве у вас нет сигнализации?

— В том-то и дело, что есть!

— И что — она не помогла?

— В том-то и дело, что не помогла! — Заведующая сокрушенно развела руками. — Тот человек, который устанавливал сигнализацию, клялся, что ее очень трудно отключить. Почти невозможно. Тем не менее воры отключили сигнализацию и устроили здесь форменный погром… вы же видите, я до сих пор не привела все в порядок.

— А что у вас украли?

— В том-то и дело, что ничего. Видно, какие-то подростки нахулиганили. Все поломали, порвали, побили, все документы выкинули из ящиков. Поэтому мы запутались в документации и задержали некоторые заказы. Господи, хорошо, что одежду не тронули, а то вовек бы не рассчитаться с клиентами было!

— Но мне очень, очень нужно получить свой костюм, то есть костюм мужа, к завтрашнему дню! У него назначена важная встреча, и он хочет пойти на нее непременно в этом костюме. Так что вы понимаете — если костюм не будет готов, мне от мужа здорово влетит! В общем, жизни не будет!

— Я вас понимаю, женщина, — вздохнула заведующая, и Надежда действительно увидела в ее глазах сочувствие и понимание. — Я вас понимаю как женщина женщину. Мужчины — они такие требовательные… Подождите здесь несколько минут, я поговорю с мастером — может быть, удастся что-нибудь сделать.

Она вышла из кабинета, оставив Надежду одну.

Надежда сидела на стуле, сложив руки, и от нечего делать оглядывала кабинет.

Кабинет как кабинет, только и правда повсюду следы погрома. Мятые и рваные бумаги, керамические осколки…

Один осколок чем-то заинтересовал Надежду. Она наклонилась и подняла его.

Осколок был довольно большой, и, повернув его к свету, Надежда поняла, что это осколок керамической статуэтки.

Сморщенная обезьянья мордочка с черной челочкой и ярко-красными губами.