Невидимый круг - Поль Альтер Страница 6

Дядя Джерри, как показалось, догадался, о чем она беспокоится. Они обменялись улыбками. Он подошел к ней.

Каким она его теперь нашла? Конечно, он изменился. Ему должно было быть лет сорок пять — так он и выглядел. На лбу и висках за те полтора десятка лет, что они не виделись, стало гораздо меньше волос. Но улыбка все та же: странно-ласковая, инквизиторски-любезная. Пожалуй, этот необычный блеск в глазах стал даже еще заметнее.

Но она бы покривила душой, если бы стала жаловаться на его нынешнее поведение. Когда Мэйдж позвонила в тяжелую входную дверь и дядя Джерри открыл, он казался искренне взволнованным встречей, на редкость приветливым. С отцовской гордостью он представил ее гостям. Нет, пока упрекнуть его было не в чем. Оставалось только узнать причину этого приглашения. Остальные гости, видимо, знали не больше нее и находились в ожидании.

— Мэйдж, дорогая, ты, кажется, чем-то встревожена? — любезно спросил он, покровительственно положив руку ей на плечо. — Да, какой же я болван, ты ждешь своего приятеля, который потерял бумажник! Но ты правильно сделала, что его привезла, — мне очень хочется с ним познакомиться…

Он не договорил и обернулся: дверь в гостиную вдруг резко распахнулась. Но вошел не Билл, которого ждала Мэйдж, а Питер Кобб. Он подошел к ней и все так же ворчливо сказал:

— Я отнес вещи к вам в комнату, мисс Мэйдж.

— Благодарю вас. Но скажите, Питер, вы не видели моего знакомого?

Молодой привратник нахмурил брови:

— Этого… которого вы мне описали? Нет… Я вообще видел только вон тех двух господ. — Он указал на Гэйла Блейка и Джосаю Халлахана, занятых оживленным разговором. Они приехали сразу вслед за вами. А больше никого…

— Ты уверен? — переспросил дядя Джерри.

— Господи! — воскликнула Мэйдж. — Это же я виновата! Потому что велела вам отнести вещи, Питер! А Билл говорил, что подберет наш багаж на обратном пути. Должно быть, он их ищет!

— Понял, — кивнул головой привратник. — Пойду скажу ему.

Он развернулся и поспешно вышел из гостиной. Через десять минут появился Билл Пейдж — весь раскрасневшийся, с прядью волос, упавшей на лоб, в покосившихся очках. Мэйдж почувствовала, что он очень недоволен.

Но дядя Джерри встретил его так весело и радушно, что скоро все наладилось. Билла представили гостям, потом Мэйдж удалось переброситься с ним парой слов с глазу на глаз:

— У меня сердце было не на месте… Я уже боялась самого худшего…

— А я думал, что сошел с ума: сначала бумажник, потом чемоданы! Нет, и все: как испарились! Искал, искал повсюду, потом пришел тот тип и объяснил…

Мэйдж опустила глаза:

— Это я виновата… Попросила его услужить и не подумала… А бумажник-то ты нашел?

Билл похлопал по нагрудному карману:

— Да, слава богу. Он был там, где мы и думали, так что…

Он не договорил. Подошли Блейк и Халлахан.

— Сударыня, — робко обратился к Мэйдж историк, — вы его племянница? Не могли бы вы нам помочь? Скажите, что предполагается сегодня вечером? Вашему дядюшке явно очень приятно хранить тайну… Честное слово, мы будем немы как рыбы!

— Как? — воскликнул Билл. — Вы тоже не знаете, зачем мы здесь собрались? Невероятно!

— Именно, не то слово! — вступил в разговор разгневанный Гэйл Блейк. — В понедельник я случайно встретил своего друга Джосаю. Он рассказал мне об этом приглашении, а я сам еще ничего не знал! Получил приглашение только позавчера — и, конечно, без всяких подробностей.

Историк примирительно положил руку на плечо другу:

— Должно быть, мы скоро все узнаем, Гэйл…

Говоря это, Халлахан лукаво поглядывал на хозяина дома. Тот сел на стул с высокой спинкой возле камина. Оглядев собрание, Джерри Пирсон откашлялся. Наступила тишина — слышно было, как ветер воет в трубе. Потом хозяин заявил:

— Дамы и господа, прошу несколько минут внимания. И еще попрошу проявить совсем немножко терпения. Я знаю: вы сгораете от желания узнать, зачем я вас сегодня собрал. Через несколько минут я вам все скажу. Но вначале позвольте представить вас друг другу.

— Мне кажется, вы это уже сделали? — сказал Джосая Халлахан.

Пирсон кивнул, прикрыв глаза:

— Да, конечно — по вашим повседневным именам. Но с этого момента мы переходим в другой мир — мир короля Артура и его славных рыцарей Круглого стола! Ибо этот замок, что бы вы по этому поводу ни говорили и ни думали, — жилище Утера Пендрагона, отца Артура. Именно здесь однажды холодной ветреной ночью он вверил сына чародею Мерлину, чтобы уберечь его от заговоров, о существовании которых не без оснований подозревал. Я говорю не о нынешнем здании, а о его фундаменте. К этому мы еще вернемся…

— Обязательно вернемся! — повторил Гэйл Блейк с иронией в голосе.

Пирсон улыбнулся поэту в ответ и продолжал:

— Итак, с вас и начнем! Ваша осанка, черная борода, буйный характер — вы будете сэром Пелинором, в знаменитом бою с которым королю Артуру пришлось немало потрудиться!

Блейк засмеялся и кивнул.

Пирсон обратился к Урсуле Браун:

— Вас, дорогая, я не вижу в иной роли, кроме феи Морганы, которая ненавидела своего брата Артура и всячески старалась вредить ему, строя самые зловредные и хитроумные козни.

Урсула открыла рот, чтобы возразить, но дядя Джерри уже продолжал:

— А вы Фрэнк Данбар, будете Акколоном — глупым рыцарем, влюбленным в Моргану, всецело ей преданным и готовым слепо следовать за нею в самых черных замыслах.

Репортер тоже был слишком поражен, чтобы возразить.

— Вы, племянница, — саркастически продолжал Пирсон, — конечно, прекрасная Гвиневра, супруга Артура, за которой ухаживает верный рыцарь — Ланселот! — Он указал на Билла Пэйджа. — А вы, Джосая Халлахан, образованный человек с миролюбивой улыбкой и длинной белой бородой, естественно, станете чародеем Мерлином. Кажется, это прозвище вам уже дали, и оно вам очень подходит.

Кого я забыл? А, еще Питер — Питер Кобб, молодой человек, который стережет вход в замок, вы его недавно видели. Подумаем, кем бы он мог быть? Собственно, роль у него малозначительная. Пусть будет Кеем — незадачливым сводным братом Артура.

Да! Остались еще вы, Чарлз Джерролд, знаменитый психиатр из Лондона. Вам я назначил роль Мордреда. Мордреда-предателя. Я вам потом объясню, почему.

Собравшиеся не проронили ни слова. Им было и забавно, и неловко. Джерри Пирсон, восседая на стуле, улыбался им. Рядом с ним потрескивало пламя в камине, дополняя это странное молчание и зажигая в глазах гостей огоньки неподдельного любопытства.

— А вы? — вдруг спросил Гэйл Блейк. — Вы-то сами, должно быть, король Артур?

Хозяин медленно покачал головой: