Предел несовершенства - Людмила Феррис Страница 6

— Как хорошо, что на участке теперь будет технолог, я зашиваюсь без вас, милая девушка! — насмешливо проговорил он.

— В общем, это мастер вашего участка, и вы будете работать вместе. Он вам все и покажет. — Начальник цеха Василий Егорович обрадовался, что передает технолога Ельчинскую в надежные руки.

— Пойдемте со мной. — Она молча пошла за мастером. — Я покажу вам цех, экскурсию проведу, если хотите.

— Экскурсия платная? — поинтересовалась Настя.

— Для вас — нет. Это техбюро, это архив, это механический участок, а это наш родной — термичка, термическое отделение и гальваника. — Казалось, что Костя, а именно так он предложил себя называть, по имени, гордился этой шумно-дымной какофонией.

— Здесь по отчеству не принято. А вас как обычно называют?

Она чуть было не сказала — Елка, но вовремя спохватилась.

— Анастасия Юрьевна меня называют.

— Значит, Настя!

Она пожала плечами и решила пока с ним не спорить.

— У нас, между прочим, вокруг цеха столько цветов, и фонтаны есть!

Настя кивнула и усмехнулась про себя — так, пародия на зелень. Три хилые пальмы в кадке. Но критиковать в первый рабочий день территорию цеха она не решилась, надо привыкать и к такому, все-таки Сибирь.

— А это наше с вами рабочее место, наш участок.

Территория участка была большая и заканчивалась длинным переходом с окнами во всю стену. Ее экскурсовод с шоколадными глазами, которые как будто жили отдельно от лица, продолжал восхищаться:

— Здесь самый мощный на заводе пресс, а вот термопечи большой мощности и производительности, здесь можно обрабатывать изделия различной формы весом до нескольких сотен килограммов. Недавно провели модернизацию участка, и теперь печи оборудованы компьютерной системой контроля и регистрации всех технологических режимов. Представляете?

Настя со знанием дела кивнула.

— А это гальванические ванны — серебрение, палладирование, золочение и много всякого разного химически непонятного.

— Да чего уж тут непонятного? Гальваника — это такой электрохимический метод, когда наносятся металлические покрытия на электропроводящий материал для придания ему определенных свойств: защитных антикоррозийных, защитно-декоративных. Повышается коррозийная стойкость деталей, их эксплуатационные характеристики.

— Пять! Пять вам баллов, технолог Настя! — восхищенно воскликнул Костя. — В первый день работы — и такие познания!!!

— Ты надо мной смеешься? — не выдержала она.

— Да что ты! — искренне возразил он. — У меня ведь образование — физкультурный институт, я первый год вообще ничего не понимал, трудно было, читал много, пока не дошел до сути. Самоучка я.

— И сколько ты тут работаешь?

— Три года.

— Ну, а я только пять лет училась, поэтому у меня с теорией все хорошо. Войду в курс и, думаю, буду приносить пользу.

Признаться, Настя не совсем понимала, как можно работать мастером гальваники и термоучастка, имея за плечами физвуз. Можно только точно знать, как делать производственную зарядку. Похоже, мастер самонадеян и зря стреляет в ее сторону глазами. Костя Жданов словно услышал ее мысли, потому что произнес:

— А что вы делаете сегодня вечером?

Настя рассмеялась.

— Я спросил что-то смешное?

— Ожидаемое.

— Так что вы делаете сегодня вечером?

— Сегодня вечером я занята, как и завтра, как и всю следующую неделю.

— То есть отлуп по полной программе?

— Можно и так сказать. — Настя поняла, что мастер хотел добавить что-то еще, но вдруг его позвали с участка.

— Жданов, иди с партией деталей разбираться!

— А можно я с вами?

— Боевое крещение? Ну, пошли!

Настя погрузилась в сопроводительные документы, техпроцессы, взаимоотношения цехов, графики сдачи деталей, взаимовыручки термички и гальваники — и одномоментно успокоилась. Она в принципе все понимала, даже разобралась с «непонятками» в техпроцессе. И еще перезнакомилась с рабочими, диспетчерами, которые курсировали между цехами с деталями, и все это становилось ей интересным.

Каждое утро на участке начиналось с планерки, которую вел мастер Константин Жданов и на которой обязательно присутствовала технолог Анастасия Ельчинская. Вопросов от Кости по поводу вечера больше ей не поступало, однако красноречивые взгляды шоколадных глаз не заметить было нельзя, и Насте парень нравился. Диспетчер Таня Вибрашкина, которую за спиной называли Дурашкиной, однажды не выдержала и сообщила Насте:

— Ты сильно на Костю внимания не обращай. Он на каждую новую юбку кидается!

— Я похожа на новую юбку? — ледяным голосом произнесла Ельчинская.

— Ну, просто на всякий случай предупреждаю. Я же вижу, как он на тебя пялится. У него в каждом цехе таких по десятку.

— Ты лучше внимательно в документы смотри, Таня! Вчера шайбы с термички увезла в другой цех, даже не посмотрев отметку о проведении техпроцесса. Вот куда ты пялилась, непонятно. А за меня не беспокойся, я уже большенькая, разберусь без помощников.

— Я хотела как лучше, — с упреком сказала Таня и демонстративно уехала на электрокаре.

— Не обращай на нее внимания, злой у нее язык. — Гальваник Федор Крупинкин осуждающе смотрел в сторону отъехавшей Татьяны. Гальванику Крупинкину нравилась новый технолог Настя. Во-первых, она старалась разобраться в технологических процессах участка, а во-вторых, если что-то и не понимала, то не гнушалась спрашивать, например, у него. Балагур и физкультурник Костя зря стреляет в девчонку глазами, она умненькая и не поведется на его примитивные ухаживания.

Федор Крупинкин работал в цехе чуть ли не с его основания. Цех был его родным домом, больше, чем просто работой. Он не представлял себя без проходной, к которой утром стекался большой людской поток таких же, как он, работяг, без своего черного рабочего халата, знакомых до боли техпроцессов, которые он уже мог и не брать из архива, а делать работу по памяти. С памятью, несмотря на почтенный возраст, у него все было в порядке, но иногда она подкидывала ему картинки из прошлого, его истории, за которые он мог серьезно поплатиться. Однажды в вечернюю смену, когда, как известно, народу в цехе поменьше, они с термистом Сашкой рассматривали в каптерке принесенные Сашкой иностранные журналы. Приобрести заграничный журнал было трудно, откуда Сашке привалило такое богатство в количестве трех штук, он не спрашивал, но листал заграничные журналы о сказочной жизни с удовольствием. Это сейчас подобных журналов пруд пруди, и фотографии обнаженных дам не вызывают удивления даже у маленьких пацанов, но тогда это было запретным прикосновением к эротике, такой непонятной и не принимаемой в стране.