Мата Хари. Пуля для обнаженной - Владимир Зырянцев Страница 6

Маргарет буквально выходила из себя! Казалось, мир просто обезумел! Вся Европа вдруг покрылась решетками и замками, всюду лихорадочно рыли окопы, тянули колючую проволоку… Нет, она решительно ненавидела войну!

Однако делать было нечего. Пришлось ехать во Франкфурт, а затем в Гаагу. И она очутилась на родине – без денег (как-то вдруг все кончились) и без чемоданов, которые вместо нее поехали в Париж.

Это был поистине ужасный месяц! Были дни, когда она, вынужденная экономить, не могла заказать в ресторане устриц или купить себе новое платье. Ей даже нечем было заплатить прислуге в отеле или оплатить поездку в такси! Правда, судьба пришла ей на помощь. Однажды, выходя из кино, она познакомилась с одним милым господином, банкиром Генрихом ван дер Шельком. Банкир оказался человеком не только милым, но и щедрым. Он оплатил все счета Маргарет, и она снова могла жить на широкую ногу. А когда Гаага наскучила, они перебрались в Амстердам. Таким образом, судьба, которая все норовила повернуться к Маргарет задом, наконец смилостивилась и опять показала ей свое лицо.

Тут, кстати, она возобновила знакомство со своим старым поклонником бароном ван дер Каппеленом, и тот устроил ей ангажемент в Гаагском королевском театре.

Для Маргарет возобновилась привычная жизнь: рестораны, модные портные, ночные кутежи… Теперь она могла себе это позволить. И это, и еще многое другое. Все, казалось, было благополучно. Но… В это самое время, ведя веселую жизнь посреди воюющей Европы, она страдала от невыносимой скуки! Уж так Маргарет была устроена: ей, как воздух, был необходим непрерывный приток новых впечатлений. А здесь, в Голландии, она чувствовала себя словно муха, попавшая в паутину. Ей нужны были Париж, Ницца, Рим, всеобщее обожание, новые поклонники… А здесь были только щедрые, но скучные Шельк и Каппелен.

Поэтому она так обрадовалась, когда Шельк познакомил ее с новым лицом. Его звали Герман Верфляйн. Правда, как большинство немцев, этот Верфляйн оказался довольно напыщенным. Он любил подчеркнуть свою важность, в разговоре так и сыпал именами генералов, маршалов и королевских особ, с которыми он, Верфляйн, находился на короткой ноге. Ну, этим ее трудно было удивить; она, в свою очередь, тоже называла влиятельных людей, с которыми была весьма близка. В основном это были французы, и Верфляйн слушал рассказы Маргарет с чрезвычайным интересом – бывало, даже о еде забывал, так и впитывал все, что говорила танцовщица.

И был один вечер… Ах, она и сейчас, после всего случившегося, хранит тот вечер в своей памяти. Где же они тогда сидели? Кажется, в «Ориноко». Болтали о пустяках. Потом разговор опять перешел на знатных людей, и Маргарет упомянула еще одного своего знакомого, барона Мирбаха. «А, Вернер! – воскликнул Верфляйн. – Как же, как же! Помню, мы с ним вместе охотились на оленей в имении графа Гогенлоэ…» Маргарет принялась расспрашивать. Как видно, она проявила слишком много интереса к особе барона Мирбаха – слишком много для ничего не значащего светского разговора. И тут Верфляйн ее удивил. «Как я понял, мадам, – сказал он, – встреча с господином бароном вас взволновала». «Да, я всегда вспоминаю Вернера с особым чувством, – ответила Маргарет. – А почему вы спрашиваете?» «Сейчас объясню. Но сначала ответьте мне на один вопрос. Вы хотели бы снова встретиться с господином бароном?» «Да, конечно!» – воскликнула она. «В таком случае я берусь устроить вашу встречу в самое ближайшее время», – заявил новый знакомый.

И сдержал слово! Они с Вернером действительно увиделись, сначала в Гааге, затем в Амстердаме, а потом уехали в его родовое имение близ Кёльна. Снова были ночи, полные страсти, объятия, признания в любви… Она снова жила настоящей жизнью, а не влачила жалкое существование.

Так прошла неделя – поистине упоительная неделя. Днем она ездила с Вернером на охоту (она всегда любила ездить верхом, а близ имения находились прекрасные охотничьи угодья), а вечером они ужинали тем, что ее мужчина добыл на охоте. Чаще всего это были тетерева или куропатки. И был один вечер… Они сидели в роскошной столовой, лакеи, бесшумно скользя по паркету, приносили и уносили блюда. Потом Вернер выпроводил слуг и, когда они остались одни, сказал, что ему нужно сообщить ей нечто важное.

Оказывается, он, барон фон Мирбах, служит в военной разведке. Ведь теперь фатерланд ведет войну, и все немцы должны способствовать грядущей победе над врагом. И он хотел бы, чтобы его возлюбленная тоже способствовала этой победе.

Маргарет не восприняла его слова всерьез. «Помогать вашей победе? Но как? Может, мне тоже надо взять ружье, идти в атаку? Надеть мундир, а на голову – этот смешной железный шлем, который вы называете каской… Представляю, как я буду выглядеть!» И она весело рассмеялась.

Однако ее любимый не был настроен на веселый лад; он оставался серьезен. «Нет, дорогая, тебе вовсе не придется носить мундир и ходить в атаку. У тебя будет другая задача, более важная. Задача, с которой не справится ни один солдат, даже самый умелый, самый храбрый».

«Что же это за задача такая?» – спросила она.

«Разведка, Маргарет, разведка, – ответил барон Мирбах. – Я предлагаю тебе заняться тем же, чем занимаюсь сам, – добывать сведения для нашей армии. Причем те сведения, которые сможешь получить ты, будут гораздо важнее, чем все, что можем добыть я и мои коллеги. Ведь ты будешь вращаться в высших сферах Франции. Я знаю, что среди твоих близких знакомых есть министры, руководители департаментов, высшие военные чины… И заметь: тебе не придется ничем жертвовать! Ты будешь заниматься тем же, чем занималась и раньше, – то есть танцевать. Но при этом, танцуя, будешь способствовать нашей победе. Да, ты будешь вести двойную жизнь, но эта жизнь станет вдвойне интересней. Разве это плохое предложение?»

«Танцевать ради вашей победы… – задумчиво произнесла Маргарет. – Да, но… ведь за это расстреливают! Это будут танцы со смертью!»

«Чтобы расстрелять разведчика, его надо сначала поймать, – заметил Вернер. – А это не так легко. Мы научим тебя, как шифровать донесения, как скрываться от слежки. Научим всему, что потребуется в твоей будущей профессии. Да, и есть еще один момент в моем предложении. Это деньги. Я говорю об этом в последнюю очередь, потому что знаю, что для тебя деньги – не главное. И все же знай, Германия может быть щедрой, очень щедрой… Ну, и мы сделаем все, чтобы ты как можно быстрее вернулась в Париж. Ведь в Голландии нам разведчик не нужен – он нам нужен во Франции или Англии. Ну что, ты согласна?»

Маргарет задумалась. Конечно, все эти передвижения войск, дивизии и корпуса ее нисколько не интересовали. И было немного неловко перед Францией, которая стала ее второй родиной, где она познала славу. Но Вернер был так красив, так убедителен! И потом, в положении секретного агента был своего рода шарм. Шпион на сцене! Танец с целью разведки! Да, тут был шик!

Она согласилась. А потом…

…Внезапно тревожная мысль, словно молния, проникла в ее окутанный дремотой мозг. То последнее донесение! Она записала его обычными чернилами и положила в косметичку, которую оставила у своей горничной, милой, но глуповатой Жюли. Это было важное донесение! Во время допросов ей его не показывали. Значит, не нашли. Но что, если дурочка Жюли откроет косметичку, найдет странную бумажку с какими-то цифрами и отнесет ее во французскую контрразведку? Тогда ее могут снова арестовать!