Трофейная жена, или Мужчины приходят и уходят - Юлия Шилова Страница 6

На пороге дома, словно поджидая меня, сидела Антонина.

– Ты чего такая заведённая? – спросила она, окинув меня внимательным взглядом.

– Да вот встретила тут одного… В лесу, – ответила я, присаживаясь рядом. – Прицепился ко мне как репей, как да что… Стану я перед ним душу выворачивать. Разозлился он, грибы я ему испортила.

– Значит, ты Павлушу встретила… – расплылась в улыбке Антонина. – Он у нас первый парень на деревне. Мужиков у нас в деревне немного. Все в основном в город уезжают. Девки на него гроздьями вешаются, вот он и оборзел.

– Не понимаю, на что тут можно вешаться.

– Оно и понятно, тебя такие сроду не интересовали. А может, у него в штанах такое…

– Меня грязные, вонючие штаны со всем содержимым не интересуют.

– Ой ли? Тебе олигарха подавай. Павлуша для тебя слишком ничтожен? Три года как у нас поселился. Странный очень. Люди из деревни бегут, а он к нам в деревню на жительство приехал. Сначала отшельником куковал, но местные девицы быстро взяли его в оборот. Кстати, не забывай, в твоей ситуации мужчины вообще больше тебе не нужны.

Я посмотрела на Антонину, но ничего ей не сказала, встала и вошла в дом.

На следующий день я встретила Павла у пруда, куда пришла за кувшинками. Я сидела, поджав под себя ноги, завороженно смотрела на желтые цветы, лежащие на круглых листьях, и даже вздрогнула, когда он плюхнулся рядом.

– Привет. Не скучно?

– Я привыкла быть одна, – произнесла я и чуть отодвинулась от него. – Ты что, следишь за мной?

– Больно надо. Я с рыбалки иду, – он приподнял ведерко, стоящее рядом.

– Ну да, чем тут ещё заниматься, – язвительно заметила я.

– Правду говоришь. Не колдовать же.

– Да что ты с этим колдовством ко мне привязался?

– А я вчера грибов нажарил. С картошечкой. Такая вкуснотища. Хочешь, угощу?

Я посмотрела на Павла.

– Кадришься?

– Я говорю, может, зайдешь ко мне в гости? Я тебе рыбки поджарю. У меня грибов целая сковородка. Я их знаешь как готовлю, ты таких не пробовала.

Я выдержала молчаливую паузу. Расстегнутая рубашка Павла, под которой угадывалась крепкая мужская грудь, возбудила меня. Пусть я ведьма, но моменты близости никто не отменял.

– Никогда не занималась сексом с крестьянином, – задумчиво произнесла я. – Наверное, в этом есть своеобразный шарм. Когда-то в юности переспала с мужчиной-строителем. Не мой формат, а поди ж ты… Это был девичий протест в момент вхождения во взрослую жизнь. Он у нас дачу ремонтировал. Не знаю, что на меня тогда нашло. Молодость, дурь в голове. Отдалась ему прямо на стройке среди мешков с мусором и кирпичей. Если честно, мне не понравилось. От него ещё вроде бы соляркой воняло. Неприятно вспоминать… Я потом в баню пошла. Фу, гадость…

– Ты меня с ним сравниваешь? – напрягся Павел. – С «фу гадостью»? Нормально! И почему я крестьянин? Я просто деревенский житель. Не всем же в городе жить. Кто-то должен и на земле работать.

– Значит, ты здесь отдыхаешь?

– Я тут как на курорте. Всё свежее, да и экология зашкаливает. – Павел замялся. – Если я правильно понял… – осторожно произнёс он, – мне только что поступило предложение с тобой переспать?

– Ну, да. Это гораздо интереснее, чем есть жареные грибы. – Я не могла оторвать взгляд от расстёгнутой рубашки Павла. – Я люблю заниматься сексом. Я думаю о нем всегда. Наш мир наполнен вожделением, и мне нравится рассматривать людей, как инструменты любви, способные дарить наслаждение.

– Считай, перед тобой сидит очень даже качественный инструмент.

– Ты так думаешь?

– Я знаю, что говорю.

– Ну да… Наслышана, ты тут первый парень на деревне… А в деревне один я…

– В словах мало толку, надо делом доказывать. – Павел уже не отводил от меня распаленного желанием взгляда. – Ну так как насчёт жареных грибочков? Или рыбки?

Он смотрел на меня, как удав на кролика, и я поняла, что мне не выкрутиться.

– Если я к тебе пойду, вся деревня знать будет. Как хочешь, но мне это неприятно.

– Совсем недавно ты утверждала, что тебе наплевать, о чём судачат бабы.

– Так и есть – наплевать. Но мне это неприятно. В жизни и без деревенских сплетен негатива полно.

– Но тогда я должен взять инициативу в свои руки.

– Это как?

– Сейчас увидишь…

Павел встал, наклонился и ловко подхватил меня на руки.

– Ну вот, ты в моих руках.

– Думаешь, стоит?

– А зачем откладывать? Лучше сделать и пожалеть, чем ничего не сделать и жалеть об этом. Может, я как крестьянин покажу тебе что-то виртуозное…

Не успела я опомниться, как мы очутились в прибрежных кустах. Он положил меня на траву, и мы нетерпеливо стали срывать одежду друг с друга. Страсть ослепляла нас, я вся пылала, словно в огне. Я закрыла глаза и слегка вскрикнула, когда он вошел в меня. Мы слились с ним в одно целое, наше дыхание переплелось, а время остановилось. Мир словно взорвался и осыпался мириадами солнечных осколков. Тяжело дыша, мы отвалились друг от друга.

– Ну как, от меня соляркой не пахло? – спросил Павел, лежа на спине и широко раскинув руки.

– Нет. Божественный запах. Волшебный, – улыбнулась я и сорванной травинкой пощекотала ему нос.

Павел засмеялся и снова схватил меня в объятия.

– Да ты неугомонный, – заметила я, после того как мое сердце стало биться ровно.

– Послушай, а с тобой клёво.

– Вот уж не думала, не гадала, что с крестьяином, оказывается, тоже может быть классно.

– А я не обижаюсь на крестьянина, – улыбнулся Павел и принялся одеваться. – Так что знай, этот крестьянин теперь всегда в твоём распоряжении.

– Говорят, ты здесь только три года как поселился? А раньше где жил? – спросила я, когда мы подходили к околице.

– В городе работал. Не сложилось как-то. Всё бросил, уехал в деревню.

– Чудак-человек. Все в город бегут. Ты же не просто уехал в ближнее село, а в жуткую глухомань.

– Так сложились обстоятельства. Если честно, мне здесь нравится. Тишь да благодать. А ты сама почему у Антонины поселилась? Тоже, наверное, в городе жила?

– Так сложились обстоятельства, – усмехнулась я.

Если бы он знал, в каких городах и странах я жила, то, думаю, страшно бы удивился. Я ведь где только не была… Павел небось и названий таких не знает.