Негр Артур Иванович - Лариса Соболева Страница 6
Негр Артур Иванович - Лариса Соболева читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Вы уж простите, – извинялся перед Артуром дядя Юра, – она запойная, пропойка, словом. И дочку позорит, а та дивчина хорошая. И как земля таких носит? Баба Муся человеком была – сгорела, а тут алкашня ненасытная, худо только от нее, а живет себе...
– Земля всех носит: и хороших и плохих, – вздохнула Даша. – Пусть живет, места всем хватит, да и вам же веселее.
– Вы говорили, проводка загорелась, а кто определил? – спросил Артур.
– Ну, так... Пожарные сказали... И милиция.
– Вы видели ИХ? – тихо спросила Даша.
Дядя Юра замер, опустил глаза в землю, понимая, о ком она спрашивает, но ни о чем больше поведать был не в силах. Смахнув слезу, прошептал:
– Что ж тут поделаешь... Ты благодари бога, что сама осталась жива...
– Мне его не за что благодарить. Вы видели их?
– Да. При мне всех троих вынесли... – с трудом выговорил дядя Юра. – После уж, когда потушили. Дашенька, сначала угорают... Вот. Не чувствовали они... А братец твой Ромка схоронил. Деньги мы собрали... На работе ему помогли... Такие дела, значит...
Даша двигалась по дому молча и без слез. Только изредка, когда воображение особенно сильно рисовало страшные картины пожара, она с шумом вдыхала воздух, задерживая его в груди, пока не начинала кружиться голова. Этот способ дыхания позволял не впасть в истерику. Она вернулась к мужчинам, у ног которых вился Дружок, собака матери. Заметив Дашу, пес жалобно заскулил, завилял хвостом.
– Ты жив, Дружок? Повезло и тебе... – гладила его она, присев на корточки. Вдруг огляделась. – А где машина?
– Какая машина? – не понял дядя Юра.
– Наша. Мы приехали на машине, где она? Стояла здесь, где мы с вами стоим, во дворе...
– Ну, да, помню. Так это... Не було тут машины. Пожар тушили, я по двору бегал... другие тоже... А машины не було...
– Странно, – нахмурилась она. – Артур, поехали. Прощайте, дядя Юра.
На пожилого человека, смотревшего им вслед, Даша ни разу не оглянулась, словно отрезала прошлое навсегда.
По центральной аллее кладбища, поросшего деревьями, которые закрывали кронами последнее пристанище, образовывая густую тень, Дарья почти бежала. Свернув где-то на середине, петляла между оградами и могильными плитами, потом остановилась перед тремя холмами с деревянными крестами. Сразу видно, захоронения недавние, одновременные. Земля на могилах покрылась растрескавшейся коркой, цветы давно увяли. Артур прочел: «Веремеев Игорь Нико...», «Веремеев Никита...» На третьем холме табличка с женским именем. Даша упала на колени, сложила руки у лица, тихо плакала... Наконец Артур начал кое-что понимать. На эти хрупкие плечи свалилось страшное горе, невыносимую боль, должно быть, чувствует Дашка. А он еще сомневался – ехать или нет. Артур присел рядом, обнял ее за плечи, утешал как мог:
– Дашенька, ничего не изменишь. Я хотел бы тебя утешить, хотел бы успокоить, но где те слова, которые тебе помогут? Даша, боль пройдет, она всегда проходит, поверь... Тебе трудно, я буду рядом, помогу... Сейчас лучше расскажи мне...
– Я не знаю, что рассказывать, – всхлипывала Даша. – Это может показаться смешным, но я ничего не помню.
– Давай то, что помнишь. Почему ты думаешь, что тебя хотят убить? Знаешь, по телефону это прозвучало нелепо.
– Знаю. Я ничего не понимаю, и это правда. Но я видела его... Он приходил меня убить. Никогда его не встречала раньше. За что? Я не занимаю важного поста, у меня нет заклятых врагов, я не миллиардер, в конце концов, а просто журналист, но не вела жутких расследований...Так за что? Пойми, я не сошла с ума. Ты мне веришь?
– Верю, – гладил ее по плечам Артур. – А когда в окно стучалась во время пожара, помнишь?
– Нет! В том-то и дело, нет!
– Хорошо, хорошо. Успокойся. Дашенька, давай так. Ты приехала к матери, до какого места помнишь?
– Застолье... Расходились гости... И все. Потом сразу больница.
В парадную залу Головинского дворца в Немецкой слободе ворвался вихрем человек огромного роста, однако он был заметно узок в плечах, в простой и далеко не новой одежде, с добродушным лицом и удивительно живыми, огненными глазами. Он задержался на мгновение, оглядывая хозяйским глазом залу, где присутствовали одни мужчины, расположившись группами по всему пространству залы. Все, завидев государя, склонились в легком поклоне, приветствуя царя, а тот остановил взор на двух арапчиках, пугливо озирающихся. Обоих держал за руки Уткин с виноватым и молящим выражением глупых глаз. Петр широко заулыбался и зашагал в конец залы, где для него было приготовлено кресло, у которого и стоял Уткин. Царь прямиком направился к черным мальчикам, на ходу давая отмашку склонившимся в поклоне, мол, вижу ваше приветствие, довольно. Ибрагим инстинктивно втянул голову в плечи, завидев приближающегося великана, но почти сразу перестал бояться его, так как великан подхватил мальчика сильными руками, поднял вверх, раскатисто расхохотался и чмокнул в щеку. Старшего брата Петр потрепал за подбородок и запустил пальцы в курчавую голову. Вельможи по-разному реагировали на новую причуду Петра – арапчат. Старый князь Долгорукий не удержался, буркнул себе под нос брезгливо:
– Эдакого чернущего облобызать...Тьфу!
Но тут же воровато огляделся по сторонам, ибо в своре собачьей рот надо держать на замке, всегда отыщется мерзавец, который донесет государю всякое случайно брошенное слово, да еще приврет с три короба, а там уж какой настрой у Петра будет, плохой – не возрадуешься. Однако слова князя были услышаны боярином Вяткиным, но на сей раз он поддержал Долгорукого:
– Твоя правда, князь. И создал же господь породу такую страшную – глядеть тошно. На что сии арапчата государю? Людей пугать?
– Нынче мнения нашего не спрашивают, – тихо подал голос князь Борятинский, – нынче на все наши рассуждения одно слово у государя – варвары.
Все трое сокрушенно и разом, но очень тихо, вздохнули. А Петр, оглядев довольным взором подданных, произнес, широко улыбаясь:
– Хороши арапчики! Угодил Рагузинский! Чем же выделил он этих отроков от иных?
Первый порыв Уткина Степана был бухнуться в ноги государю по привычке и ударить челом в пол. Но он вовремя спохватился, ибо Петр кнутом отучал от раболепия. Неуклюже склонившись в немецком поклоне, Уткин отвечал царю:
– Оба арапчика, государь, роду княжеского и весьма смышлены. Папаша ихний ефиопский князь али султан был, одначе погиб в битве с турецким султаном. Дети ентого ефиопского князя взяты были в полон и привезены в Константинополь для обучения в серале на па... па... – Степан Осипович нахмурился, припоминая вроде и немудреное, а все ж непривычное слово. – При султане прислужники...
– Пажи, – подсказал Петр.
– Истинно так, – обрадовался вспотевший от напряжения Уткин. – Потому как негоже отроков царского роду употреблять на тяжелых работах.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии