Delete - Анна Данилова Страница 6

Людмила разулась и босиком направилась с сумкой на кухню.

– Вы знаете, – она сделала движение головой в сторону Ларисы, – я бываю здесь очень редко, работаю на трех работах, уборщица я. Это Леля меня стесняется, всем говорит, что я секретарь в офисе, но вам-то я врать не стану. Не вижу в этом смысла. И не потому, что надеюсь, что мы когда-нибудь породнимся, я же все понимаю, Леля Алику не пара, просто потому, что устала от всего, и от своей дочери тоже…

Она принялась выгружать на стол продукты: замороженную курицу, коробку с яйцами, завернутые неплотно в коричневую бумагу колбасу, сосиски, окорок…

– Не хочет она ни учиться нигде, ни работать, кто-то успел ей вбить в голову, что она спокойно сможет прожить и без работы, что мужчина, с которым она будет жить, должен ее содержать… Но какой из Алика мужчина? Вы уж не обижайтесь, но он пока еще мальчик, талантливый музыкант, которому еще учиться и учиться… Леля этого не понимает. Она требует от вашего Алика невозможного – денег, а где он их возьмет?

Лариса ее слушала и не верила в услышанное. Она никак не ожидала от этой женщины, матери своего врага, этой размалеванной куклы Лели, услышать чистую правду, такую, какой живет и страдает она, мать Алика. Они, оказывается, все это время были союзницами. А ведь Лариса думала, что мать заодно с дочерью, что они вместе давят на Алика, заставляя его давать уроки и выступать на сомнительных городских концертах и даже в ресторанах…

– Если дам ей деньги, она все промотает на тряпки и косметику. Поэтому я чаще всего даю ей продукты, но ей лень даже заезжать домой, чтобы взять тяжелые сумки. Вот и приходится привозить…

А Лариса думала, что она одна кормит щенят.

– Люда, давайте выпьем чайку, а? Я вижу, вы устали…

– Я с удовольствием. Знаете, что-то сегодня так устала… Наработалась с самого утра. Сначала в пять часов в один офис поехала, там убралась, потом во второй, а сейчас вот из аэропорта еду, там полы мыла… Платят везде неплохо, но и работать заставляют много, такие площади… Хорошо, когда пылесосы есть, а то приходилось раньше чистить ковры щеткой…

Они так тепло и мило разговаривали за чаем с бутербродами, что удивились, услышав звон ключей. Пришел Алик. Увидев обеих мам, он замер на пороге кухни, словно обмяк. Выглядел он плохо: лицо осунувшееся, под глазами круги, да и глаза смотрели на мать с тоской и тревогой.

– А Леля где? – спросила Лариса.

– Как где – дома… – Алик посмотрел на Померанцеву. – Разве она не дома?

– Нет… А когда она поехала? Сегодня утром?

– Какое!.. Еще неделю тому назад уехала. Мы с ней немного поссорились… Но я думал…

– А чего же не позвонил? – встрепенулась Померанцева. – Телефона, что ли, нет? Алик, где моя дочка?

– Думал, что она у вас дома. Где ей еще быть? – Он смутился и теперь не знал, на кого смотреть.

– Алик, сядь и все нам расскажи. И еще – ты сам-то дома был? Постель заправлена, еда нетронутая…

– Я у друга был, на даче…

– Значит, Леля уехала домой неделю тому назад?

– Я не говорил, что домой, я просто так подумал… Но, может, она у подружки какой живет, я так сказал, чтобы вас не расстраивать… Не знаю. Не могу же я ходить за ней по пятам! Она сама бросила меня, ушла, сказала, что ей надоела такая жизнь… Она говорила что-то про ограничения…

– Да, она любит это слово, – поддержала Алика Людмила. – Она и мне всю жизнь говорит, что ей надоели ограничения: то нельзя, на это денег нет… Алик, ты нам скажи: у нее кто-то появился? Ты не удивляйся моему вопросу, но я знаю свою дочь. И хотя нехорошо так говорить, но несерьезная она, понимаешь? И мне тебя ужасно жалко… Она красивая, но для жизни тебе нужна другая девочка, тебе под стать…

– А почему вы спросили, не появился ли у нее кто? – спросила Лариса. – Вы что-нибудь знаете?

– Ничего не знаю, в том-то и дело. Просто, когда она была у меня в последний раз, на ней были новые джинсы, свитер, сумка… Я знаю, что моя дочь никогда в жизни не станет покупать себе вещи на рынке, значит, все дорогое, из магазинов… Алик, откуда у вас деньги?

– Но я ей точно не давал… Хотя вещи новые видел, думал, вы ей купили или деньги дали…

Он посмотрел на Ларису так, что у нее сжалось сердце. Она вдруг почувствовала, как между ними образовалось теплое пространство и что Алик этим взглядом как бы просил у нее помощи. Как хорошо, что они все здесь встретились: Алик, мать Лели и она, Лариса. Быть может, бог услышал ее молитвы и теперь наступил как раз тот благословенный час, когда у Алика откроются глаза на свою возлюбленную… Корыстную стерву, негодяйку… И какое счастье, что ее мать на их стороне, что она понимает и жалеет Алика!

«Алик, родной, я с тобой, ты только скажи, и я уведу тебя с собой, домой…» Она постаралась вложить эти слова в свой ответный взгляд. И увидела вдруг, что Алик прослезился. Стал на миг тем самым мальчиком, который был так близок ей и который так ее любил!

– Алик, я, пожалуй, пойду, – вдруг поднялась Людмила. – Лели нет, значит, ее надо искать… Я знаю, где она может быть. Подружку зовут Катя. Сначала позвоню туда, а уж там видно будет… Больше ей быть негде.

– А если ее там нет? – ледяным тоном спросил Алик, стараясь ни на кого не смотреть. Щеки его уже пылали. Ему было неприятно, что две взрослые тетки стали невольно свидетельницами его унижения и стыда. Его бросили, бросили… Неделю назад ушла и ни разу не позвонила… Как будто и не было любви, страсти, нежных ночных разговоров и клятв…

– Все равно Катя может подсказать, где она…

– И мы тоже поедем, правда, сыночка? – Лариса не выдержала, подошла к сыну и прижала его голову к себе, поцеловала в макушку.

Померанцева очень быстро вышла из квартиры, а Алик, вдруг судорожно ухватившись за мать, прижался к ней и разрыдался… Лариса стояла и тоже плакала, чувствуя, что то, о чем она так долго мечтала, свершилось – Алик вернулся к ней. И теперь она его никому не отдаст…