Ахиллесова спина - Александр Шувалов Страница 6

Где-то в Латинской Америке

Зазвонил телефон, и я заставил себя проснуться.

— Слушаю.

— Доброе утро, — прочирикал чудный девичий голосок. — Сеньор, вы просили разбудить вас ровно в восемь.

— Большое спасибо, — полит корректно отозвался я, не сдержался, зевнул во всю пасть, положил трубку и тут же взялся за дело.

Для начала немного пробежался на месте. Помахал руками, подрыгал ногами. Повизгивая от жалости к себе любимому, раз двадцать отжался от пола. Потом встал на руки и принялся разгуливать по гостиничному номеру. Кровь прилила к голове.

То, что надо. Очень помогает думать. Самое время мне начинать подключать мозги, потому что поразмыслить уже есть о чем.

Прошедшие двое суток слиплись в один большой комок. Сначала меня самым наглым образом подняли, потом я кое-как проснулся. И началось.

Инструктаж проводил второй заместитель нового начальника управления полковник Мишаня по прозвищу Мы солдаты. Вечный зам. Начальники почти каждый год меняются, и каждого из них он образцово замещает. По всем без исключения вопросам, его касающимся.

Добрейшей души человек, военный от макушки до резинок на носках. Отсюда и прозвище. В то же время тонкий и интеллигентный. А как иначе?! Ведь он из Питера, культурной столицы России, города поребриков, завершаемы и сосулек. Там, говорят, даже девки берут за услуги книгами. Мастер изящного слога, ко всему прочему.

Не так давно он встречался со мной в Испании. Результатом стал его рапорт, стоивший мне выговора в приказе и пары недель, потраченных на занятия секретным делопроизводством и прочей ерундой.

Касаемо рапорта. Сам я его, естественно, не читал, зато Сергеичу удалось краем глаза глянуть на этот шедевр, когда его вызывали наверх и там слегка воспитывали. «Пресс-код и язык общения Скомороха не конгруэнтны оперативной обстановке». Каково? А вот еще: «Легкомысленно манкировал проверкой наличия наружного наблюдения при подходе к месту встречи».

Это была его первая зарубежная спец командировка, а я ее так жидко обгадил. До сих пор стыдно.

Мишаня разложил передо мной на столе четыре фото и заявил:

— Объект необходимо захватить и конспиративно доставить в Россию. Какое-либо общение с ним категорически запрещается. В случае невозможности захвата вступает в действие резервный план.

— То есть?..

— Объект следует ликвидировать. Вопросы?

— Уже накопились, — обалдело проговорил я. — Во-первых, на захват обычно высылают группу.

— Дальше.

— Во-вторых, я вам не ликвидатор.

— Объясняю по порядку, товарищ подполковник. — Мишаня одернул скромный серый пиджачок, блеснули золотом звезды на невидимых миру погонах. — Группа вам будет придана, она же осуществит захват.

— Тогда какого черта?..

— Я попросил бы не перебивать старших по воинскому званию. — Мы солдаты погрозил мне пальчиком.

— Виноват, — покаялся я.

— Дело в том, что, по нашим данным, объект в настоящее время находится в… — и назвал страну.

— Хреново! — Я пригорюнился.

— Грубо, но верно, — заметил товарищ полковник и поправил очки. — Опыт мне подсказывает…

Как говорится, с этого момента поподробнее. Люблю, нет, просто обожаю, когда старшие товарищи, умудренные богатым боевым опытом, начинают учить нас, юных разведчиков, уму-разуму.

— Слушаю вас, товарищ полковник.

— Учитывая местную специфику, полагаю, прихватить его вам будет затруднительно.

— Совершенно с вами согласен, товарищ полковник, — заметил я и принял, не вставая со стула, стойку «смирно».

— Поэтому в том случае, если захватить клиента не получится, то просто замочите эту суку! — со вкусом проговорил он.

— В сортире?

Мишаня глянул на меня сурово, но справедливо.

— Где вам будет удобно. — Он даже соизволил улыбнуться.

Слегка.

— Полагаю, есть за что? — осторожно полюбопытствовал я.

— Крыса! — лаконично ответил герой-разведчик и сделал суровое лицо.

— В смысле предатель? — тупо переспросил я.

— Он самый, — со вздохом проговорил товарищ полковник.

Что ж, тогда более или менее понятно. Уже больше полувека Родина-мать бьет себя в грудь и клятвенно заверяет всех и каждого в том, что не проводит жестких акций против разного рода предателей, перебежчиков и прочей погани. А они меж тем по-прежнему мрут как мухи. Попадают в пьяном виде под машины, неловко падают в душе, тонут на мелководье, давятся бубликами и просто тупо загибаются от обычного насморка. Что ж, это правильно.

Вот только…

Я снова взял в руки фотографии, сложил их, зачем-то перетасовал, опять принялся разглядывать, поднял глаза на товарища начальника и спросил:

— Группа в курсе задания?

— Только в самых общих чертах, — последовал немедленный ответ. — Если вы сочтете, что по основному плану сработать не получится, отсылайте ребят домой и заканчивайте дело самостоятельно. С резидентурой при посольстве в контакт старайтесь не входить. Что еще, Кондратьев?

— Вопросов больше нет, — бодро соврал я. — Теперь все понятно.

Все дело в том мужике. На всех четырех фото он был достаточно прилично одет. В темном костюме, светлом, теннисном и, представьте себе, во фраке. Но даже если бы этот господин был изображен в треухе и драной телогрейке, то все равно оставался бы тем, кем был, то бишь стопроцентным янки. Он ничуть не старался казаться, а именно был таковым.

Говорят, умные люди учатся исключительно на чужих ошибках. Коли так, то я законченный дурак. Шишек и синяков за почти два десятка лет набил очень даже немало. Зато приобрел кое-какой опыт.

Он тут же принялся нашептывать, да что там, просто орать, что меня в очередной раз собираются поиметь. То ли разыграть втемную, то ли что-то похуже.

Прозвучал первый, негромкий звонок, и уши мои начали быстренько перемещаться вверх, поближе к макушке. Там им самое место.