Попугай - птичка райская - Татьяна Луганцева Страница 6

У любого артиста высокого уровня имеются толпы поклонников. Не стала исключением и Анжелика. Правда, в большинстве своем это были женщины. Мужчины среди почитателей таланта Раевской встречались гораздо реже, и были они, как правило, намного старше ее – этакие интеллигентные старички, которые кроме как букетиком цветов в конце выступления или благодарственным письмом ничем ее не тревожили.

Сергей был поклонником иного рода. Он не просто ухаживал за Анжеликой, он ждал своего часа. Анжелика чувствовала, что нравится ему не только как певица, но и как женщина. Причем как женщина – больше. Однажды Сергей осмелился и пригласил Анжелику на ужин в ресторан. Анжелика не сразу, но согласилась. А на следующий день она вместе с театром улетела на гастроли во Францию.

Поселили артистов в дорогом отеле в самом сердце Парижа. Как-то вечером, привлеченная звуками чудесной музыки, Анжелика вышла на балкон. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что весь он украшен фиалками, а внизу развернулся настоящий спектакль с участием уличных артистов. Заканчивали представление знаменитые парижские мимы. Один из них «вырвал» из своей груди сердце в виде воздушного шарика и отправил его Анжелике. К шарику была прикреплена записка с предложением руки и сердца. Вопрос решился сам собой.

В Париже молодожены провели и медовый месяц.

По возвращении в Москву Сергей продолжал оставаться любящим и заботливым. Он не переставал объясняться Анжелике в любви, уделял внимание и каждый раз встречал после спектакля. Только вот детей не хотел, мотивируя это тем, что они еще успеют, а сейчас хочется пожить для себя.

Анжелика достаточно зарабатывала, но денег у них в семье никогда не было. Сначала Сергей прикупил недалеко от Москвы небольшой, как он выразился, домик с десятью гектарами земли, затем дорогую машину, чтобы было на чем в этот домик ездить. Продукты он тоже закупал сам и всегда самые лучшие. Дорогой коньяк у них в доме вообще не переводился. Анжелику такое транжирство мужа напрягало, и она несколько раз пыталась поговорить с ним об этом.

– Дорогой, я много работаю, иногда до боли в горле, до сильного напряжения связок, и меня беспокоит…

– Что тебя беспокоит, богиня?

– Рано или поздно я уйду со сцены, а у нас за за душой ни гроша. Я предлагаю… как бы это выразиться?.. – Анжелика задумалась. – Урезать аппетиты и начать немного откладывать. Да и покупать можно не самые дорогие вещи и продукты.

Сергей смотрел на нее удивленными и наивными глазами.

– Дорогая, о чем ты?! Да разве можно понижать наш с тобой уровень жизни? То, что мы едим и пьем, – это наше здоровье! Мы то, что мы едим!

– Мясо можно купить и в магазине, а не самое дорогое на рынке.

– Да что ты! Духовая свининка и молоденький барашек могут быть только на рынке! Я разве плохо делаю шашлык?

– Ты прекрасно делаешь шашлык, но… – Анжелика замялась. – Машина, к примеру, у нас могла бы быть на пару миллионов дешевле, при этом не менее комфортная.

– Моя жена должна ездить на самых лучших машинах! Не забывай, ты – звезда! Ты должна быть недосягаема для обычных обывателей. И потом, поверь мне, любовь моя, будь машина более дешевая, ты бы сразу же это почувствовала! Да и я у тебя не могу не выглядеть дорого и красиво! Рядом с такой женщиной и мужчина должен быть соответствующий. Пусть все тебе завидуют, небожительница ты моя! А я буду всегда любить только тебя!

Таких разговоров было много, но заканчивались они ничем.

А потом у Анжелики начались проблемы с голосом. Она как всегда репетировала, затем распевалась в день выступления и бодро выдерживала первое отделение, а вот во втором начинались проблемы. Голос терял свою звонкость, чистоту. Коллеги, конечно, это заметили, но ничего не говорили. Потом пошли жалобы типа: я не могу и не хочу петь вполголоса, чтобы совсем не заглушить ее. Анжелика старалась петь громче, и от этого у нее нестерпимо стало болеть горло. В конце концов ее вызвал к себе главный режиссер и, пряча глаза, очень осторожно, издалека начал говорить:

– Я надеюсь, что это явление временное, мы все на это надеемся, но… С таким голосом выходить на сцену нельзя, у вас же ведущие партии. Уже в Интернете вовсю судачат, что с солисткой что-то не так… Анжелика, я советую вам обратиться к врачу. Нельзя запускать это дело, потом может стать только хуже. А пока я отправлю вас на месяц в отпуск.

Анжелика принялась бегать по врачам. Она ходила от одного фониатра к другому, но никаких патологий на связках у нее не находили.

– Почему у меня слабеет голос? – чуть не заплакала она на приеме у очередного врача.

– Сколько вам лет? – мягко спросил тот.

– Тридцать девять, а что? Сколько певцов поют и в шестьдесят лет! – ответила Анжелика, нервно перебирая пальцами жабо на блузке.

– Почти сорок, – глубокомысленно заметил фониатр, гнущий свою линию. – Не секрет, что это переломный возраст для женщин. Если после тридцати лет изменения только начинаются, то после сорока организм женщины входит в предменопаузу.

– Да при чем тут это?! – возмутилась Анжелика. – Я каким местом пою?

– Дослушайте! У меня большой опыт в этих делах. Начинают провисать ткани тела, лица, уменьшается выработка коллагена и эластина плюс гормональная перестройка всего организма. А следовательно, изменение тургора, то есть упругости всей соединительной ткани. А наша гортань, легкие, связки – это все ткани. И они тоже провисают, изменяются. Обычному человеку это ни о чем не говорит, хотя почти у всех людей голос с возрастом становится ниже из-за уплотнения связок. Ну а для певцов такого уровня, как вы, это, конечно, катастрофа.

– Не говорите при мне такие слова! Как же другие поют столько лет?! – в отчаянии воскликнула Анжелика.

– Люди разные. Кто-то до шестидесяти лет живет, а кто-то и до ста, генетика разная, предрасположенность разная. Все равно мужчинам дольше и чаще удается сохранить голос.

– То есть это приговор?

– Это возраст. Но это не должно смущать такую красивую женщину, как вы! Время пощадило вашу внешность, изменения коснулись только голоса.

– Так вы меня даже лечить не будете? – упала духом Анжелика.

– Я все для вас сделаю, но вы не услышали меня, – покачал головой фониатр.

Анжелика сделала для связок все процедуры, которые только были возможны и на которые она раньше не решалась. Ей заливали адреналин с гормонами прямо в гортань, делали уколы, сажали в барокамеру… Получив такую встряску, голос вернулся.

Анжелика вышла на работу, но стала прибегать к определенным ухищрениям. А именно она стала меньше распеваться, чтобы сохранять голос до конца оперы. Этого хватило на месяц, а потом все повторилось.

Анжелику снова вызвал главный режиссер. К нему в кабинет она шла как на Голгофу, предчувствуя, что ничем хорошим разговор не закончится. Режиссер был жесток.

– Я прекрасно понимаю, что вы заслуженная артистка России, что больше десяти лет поете ведущие партии… Но больше вы этого делать не будете. Зрители должны наслаждаться пением не одно отделение, а весь спектакль. Я надеюсь, вы воспримите это с достоинством. Извините, Анжелика. Ничего личного.