Меховое дельце - Марина Серова Страница 6

На следующий день я проснулась с тяжелой головой. Голодная и злая. Настроение — хуже некуда. Всю ночь снилась жуткая красавица Маргарита Васильевна, журналистка, которая учила меня жить.

Кстати, Каморный тоже снился мне. Слащавый такой. Противный. «Не виноватая я, — говорит. — Он сам пришел». Собственно, на Каморном мой ночной кошмар и прервался.

Я встала, пошлепала в кухню и начала копаться в холодильнике.

Так вот о Каморном. Или этот человек прекрасный актер, или он действительно ни в чем не виноват. Да и есть ли у господина помощника веские причины для убийства шефа?

Странно я изъясняться начала. Аллочка так влияет, что ли?

Так есть или нет? Вообще-то — вряд ли. Хотя кто его знает? «Мой метод прост: брать всех под подозрение…»

Но сотрудники-то должны его знать. Просто так подозревать не будут: дыма без огня не бывает.

Что это меня на цитаты потянуло? Не к добру все это, определенно не к добру. Какие только мысли не придут в голову на голодный желудок!

А может, он весь из себя порядочный и не виновен вовсе… О ком это я, о желудке или о Каморном? Запуталась совсем.

Стоп! Думается мне, что от голодного бреда, на который были похожи все эти мысли, можно избавиться только одним способом. Поэтому — сначала кофе, завтрак, контрастный душ, а уж потом все остальное.

* * *

В следующий мой визит в фирму «Горностай» меня заинтересовал «Экспериментальный участок» — владения некоего Андрея Семеновича Тулузова. Вернее, не участок, разумеется, а его хозяин.

Как мне позже удалось выяснить, до прихода в «Горностай» Тулузов работал на фабрике пошива верхней одежды. Но с началом перестройки и ускорения дела на фабрике шли все хуже и хуже, производство сократилось настолько, что пошивать верхнюю одежду для граждан стала лишь третья часть работников. В общем, милейший Андрей Семенович оказался, как говорится, не у дел. Пробовал работать в нескольких фирмах с громкими названиями. Но одни фирмы просто-напросто развалились, от других только эти самые названия и остались, что в принципе одно и то же, а в третьих, Тулузову самому отчего-то не нравилось зарабатывать на хлеб насущный. В общем, нигде он, горемычный, долго не задерживался, пока не очутился в «Горностае». Здесь милейший дядечка внезапно почувствовал себя как рыба в воде и развернулся, как мне сказали, «на полную мощь своих сил и способностей».

И вот я стояла и стучала в дверь «Экспериментального участка». Никто не отвечал. Тогда постучала сильнее. Результат тот же. Повернулась к двери спиной и что есть силы лягнула ее, обшарпанную. Я дверь имею в виду. И едва не упала.

— Можете обернуться, — насмешливо сказали сзади.

Я вздрогнула. Возмущенно оглянулась.

В проеме двери, опираясь рукой о косяк, стоял высокий красивый мужчина на вид лет эдак тридцати пяти.

— Вы… Почему вы… — я аж дара речи лишилась.

— Сударыня, вы чуть не ударили меня своей очаровательной ножкой, — мужчина улыбнулся.

— Почему вы сразу не открыли? — перешла я в наступление.

Меня молча взяли под локоток, но я резко вырвала руку, мы вошли в комнату, и я уселась в вертящееся кожаное кресло, как только это было мне предложено.

— Честь имею представиться — Андрей Семенович Тулузов. Чем, простите, обязан?

Нахал.

Тулузов бесшумно прикрыл дверь, подпер спиной тот косяк, на который только что опирался рукой, и встал напротив меня в позе Наполеона.

— Могу я спросить, прекрасная незнакомка, как вас зовут?

Кот мартовский.

— Частный детектив Татьяна Александровна Иванова, — отчеканила я как можно строже.

Он и бровью не повел. «Частный детектив» не произвел на хозяина экспериментального цеха — или участка, мне все равно, — ни малейшего впечатления. Ну и пожалуйста. Ну и подумаешь.

И неожиданно для себя добавила:

— Можно просто Таня.

Зачем сказала? Глупая женщина…

А хозяин участка театральным жестом притронулся к воображаемой шляпе и слегка поклонился.

— Весьма признателен за оказанное доверие. Так чем могу быть полезен?

Пренеприятный мужик. Самонадеянный. Но обаятельный. И, кажется, довольно милый. Породистый.

Спохватилась: «О чем думаю?» И тогда коротко объяснила, для чего, собственно, явилась пред светлые очи господина Тулузова.