Телохранитель - Сюзанна Брокман Страница 6

— Не уверен. — Гарри попытался вытянуть ноги и ударился больным коленом о приборную доску. — Кроме того, она не мой тип.

— Она красива и блондинка — как раз в твоем вкусе. Ты только что сам сказал.

— Скорее она твой тип, — не согласился Гарри. — Она ничуть не потрясена смертью мужа — по-видимому, вышла за этого парня ради денег. Это всего-навсего дорогая шлюха.

— Благодарю за разъяснения. Есть большая разница между исполнительницами экзотических танцев и шлюхами.

— Наконец-то я об этом узнал! — хмыкнул Гарри.

— Шлюхи на все готовы. Что же касается танцовщиц, то я мог бы привести любую на официальный вечер в полной уверенности, что ничего скверного не случится. Правда, Николь поежилась бы от такой перспективы, — усмехнулся Джордж.

— А как Ники? Вчера я видел ее только мельком. Она промчалась так быстро, что я даже не успел с ней поздороваться.

— Ну, это на нее очень похоже.

Джордж развелся с Николь Фенстер давным-давно, до того, как с ней познакомился Гарри, но не проходило и дня, чтобы он не упомянул о ней.

— Хорошо, что теперь, когда мы разведены, правила допускают, чтобы мы работали в одном месте, почти что в одном здании, верно? Вот почему я остался твоим напарником; если бы я попросил перевода в другое место, то, вероятно, снова закрутил бы с Ник.

Они помолчали, и стало слышно, как шины шуршат по мокрой мостовой.

— Ты просматривал досье Гриффина Ламонта? Видел его фотографии?

Они осматривали тело после того, как оно несколько дней находилось в реке, и это было не самое приятное зрелище.

— Да.

Бледные волосы, бледные глаза, бледное лицо. Можно даже сказать, относительно красивое лицо, если представить, что вам нравятся грибы, выросшие в темноте без дневного света. Конечно, большинство женщин привлекло бы в первую очередь его богатство, а его одежда свидетельствовала о том, что деньги у него водились.

— Можешь поверить, что Ламонт ее бросил? — рассмеялся Джордж. — И о чем он только думал?

— Непримиримые противоречия, — решительно ответил Гарри. — В соответствии с бумагами о разводе он якобы хотел иметь детей. Наверное, она боялась испортить фигуру.

— Постой! А когда ты видел эти бумаги о разводе?

— Сегодня днем, пока ты брился. Я оставил досье на твоем письменном столе. Видишь, сколько ты теряешь из-за своего чистоплюйства!

— Я думал провести вечер с Ким, — ответил Джордж и снова бросил на Гарри выразительный взгляд. — А знаешь, держу пари, что, если завтра ты вернешься в Фармингдейл и предложишь миссис Ламонт свое мужественное плечо, чтобы она могла на нем всласть поплакать…

Гарри покачал головой.

— Не начинай все сначала.

— Отчего головная боль? Двое совершеннолетних людей готовы проявить взаимопонимание и отправляются вместе пообедать, поболтать на интеллектуальные темы…

— На интеллектуальные темы? — рассмеялся Гарри, — Она что, по-твоему, выпускница Гарварда? По правде говоря, я готов поспорить на круглую сумму, что ей большого труда стоило научиться печатать.

— Но ты ведь только что сказал, что она неглупа, — заметил Джордж.

— Может быть, чуть умнее, чем выглядит, а это не так уж много. Готов об заклад побиться, что под этим платьем, сшитым на заказ, под пятью слоями тона, покрывающими ее лицо, нет ровным счетом ничего — пусто!

— В таком случае стоит ли себя утруждать и пытаться проникнуть глубже? Разве недостаточно тела? — рассмеялся Джордж. — Господи, Гарри! На первом месте должно быть то, что важно.

К четырем часам утра бригада экстренной помощи закончила работу с окнами в доме Алессандры и вместе с патрульной полицейской машиной наконец уехала.

Тогда Алессандра вошла в гараж и принялась рыться в поисках жаровни для барбекю, которую Гриффин в октябре убрал туда на зиму. Это было шесть месяцев назад, когда-то в другой жизни.

Она так долго и истово старалась быть приятной сначала своим родителям, потом мужу, за которого вышла слишком молодой, старалась быть точно такой, какой они хотели ее видеть, вне зависимости от собственных вкусов, потребностей и желаний…

Теперь ее родители покоились с миром и Гриффина тоже не стало, а она свободно дрейфует по житейскому морю, но из страха перед ужасной неопределенностью продолжает жить по-прежнему. К нынешнему состоянию еще следовало привыкнуть — ведь никто не объяснил ей, что делать дальше. У нее не было никаких желаний, не было жестких жизненных правил. Со стороны ее прежняя жизнь могла показаться верхом благополучия, но на самом деле ей приходилось смиряться и постоянно вр веем себя ограничивать. Зато теперь впервые в жизни она могла делать все просто потому, что хотела этого.

Алессандра достала жаровню и заботливо запечатанный Гриффином мешок с древесным углем. А еще рядом с мешком ей посчастливилось найти нечто чрезвычайно нужное.

Она взяла сосуд с жидкостью для заправки зажигалок, отнесла на кухню, зажгла фонарь на заднем крыльце и вышла в темноту. Легкие сразу наполнились холодным весенним воздухом. В саду начинали распускаться цветы. Деревья опушились молодыми свежими листочками, которые казались блестящими и глянцевыми.

Азалия, та самая азалия Гриффина, что росла прямо у крыльца, ведущего к террасе, была покрыта маленькими розовыми бутонами.

Алессандра сжала пластиковый контейнер, зажгла спичку и постояла в предрассветном сумраке, глядя, как горит азалия Гриффина.