Адвокат из Голливуда - Марина Серова Страница 6

– Алексей Петрович у себя?

– Как вас представить?

Вот заладила, кукла фарфоровая! Представь меня в ванной, выходящей из пены, как Афродита.

– Татьяна Александровна Иванова, частный детектив.

– Одну минуту.

Интересно, где у нее кнопка?

Секретарша скрылась за дверью кабинета и через минуту появилась вновь.

– Войдите, – чирикнула она своим кукольным голосом.

Когда я вошла, из-за безразмерного офисного стола навстречу мне поднялся темноволосый голливудский красавец и, сверкая белозубой улыбкой, поздоровался и предложил мне присесть.

Первой моей мыслью было: «Голубой».

Конечно, встречаются представители сильного пола мужественные, независимо от внешности, и такие мне тоже нравятся, но есть парни по-настоящему красивые, не какие-нибудь там восточно-слащавые фантики, а именно по-мужски красивые настоящей строгой и мужественной красотой. И именно они почему-то всегда оказываются голубыми.

Алексей Лавровский был именно таким красавцем. И кокетничать с ним не было никакого смысла. Может, это и к лучшему – делом, Танечка, нужно заниматься, а не глазки адвокатам строить!

Сказав себе это, я тут же впала в депрессию, и все разговоры о мальчиках, незаслуженно обвиняемых в убийстве, стали казаться мне совсем неуместными и вообще никчемными.

Уныло оглядев шикарный кабинет, я воззрилась на Лавровского и промямлила что-то насчет пожеланий моей клиентки о том, чтобы мы сотрудничали. Алексей Петрович отреагировал на мои слова с радостным энтузиазмом, будто всю жизнь только об этом и мечтал. Он вообще был в прекрасном настроении.

Мое же с каждой минутой становилось все хуже.

– Могу я ознакомиться с материалами, которыми вы располагаете? – спросила я адвоката.

– О да, разумеется. Женечка! – позвал Лавровский, нажав кнопку на столе. – Принесите, пожалуйста, дело за номером… – тут последовал какой-то тарабарский шифр.

– Одну минуту, – ответила секретарша и поспешила выполнить поручение.

Хм… а текст-то все один и тот же. Но уж зато голос! Тут вам и сладость, и обещание, и загадка… Все-таки где может быть у нее кнопка?

Спустя некоторое время Женечка явилась в кабинет с какой-то папкой и, передав ее шефу, удалилась, вихляя бедрами так, что я начала бояться, впишется ли она в дверной проем. Однако все обошлось.

Несмотря на мое твердое и бесповоротное решение не отвлекаться на посторонние предметы, мне все-таки было интересно, как адвокат реагирует на Женечку. Но, к моему удивлению, он никак на нее не реагировал, а сосредоточенно разбирал бумаги в папке.

Ну точно – голубой!

– Вот, взгляните – здесь некоторые записи, выписки из уголовного дела и основные моменты, на которых основана позиция обвинения…

В секретарской послышался какой-то шум, и в дверь кабинета просунулась голова Женечки.

– Алексей Петрович! – жалобно пискнула секретарша, но не успела договорить – в кабинет ввалился еще один красавец, на этот раз уже светловолосый, с чистыми серыми глазами и длиннющими пушистыми детскими ресницами.

С появлением светловолосого радостный оптимизм адвоката удвоился.

– Илюша! Ну наконец-то! – закричал Алексей Петрович и, выйдя из-за стола, принялся на все лады обниматься со своим новым гостем.

Нет, это просто ни в какие ворота не лезет! Хоть бы посторонних постеснялся! У него посетители, в конце концов! Но адвокат не только не стеснялся, а, наоборот, принялся нас знакомить:

– Позвольте представить вам: Илья – мой двоюродный брат. Он уезжал в Иркутск по делам, у него там… да, впрочем, неважно. Главное, что так припозднился с этими своими делами, что мы уже начинали беспокоиться, – говорил Алексей Петрович, со счастливой улыбкой глядя на своего гостя. – Но теперь-то, по крайней мере, все уладил?

– Да, теперь все в порядке… Ну я пойду, а то у тебя тут посетители… – смущенно говорил двоюродный брат. – Я прямо с самолета к тебе, никуда еще не заходил. Подумал, не буду звонить – сам объявлюсь…

– Ну и правильно, ну и молодец… Татьяна Александровна, мы вас оставим на минутку, вы не против?

– Нет-нет, пожалуйста.

Они удалились в предбанник, а я разозлилась окончательно. Двоюродный брат… А почему не родной сын? Или внучатый племянник? Уж если врать, так врать забавно.

Чертов голубой!

И за каким дьяволом я вообще притащилась сюда?! Сходила бы лучше в тюрьму, с обвиняемым поговорила. У этого, по крайней мере, девушка есть, хоть и бывшая… Настроение мое было испорчено безвозвратно, и я не желала оставаться в этом отвратительном месте ни одной лишней минуты. Поэтому, когда в кабинет снова вошел адвокат, я поспешила распрощаться.

– Я просмотрела бумаги, Алексей Петрович, и пришла к выводу, что они требуют более подробного изучения. Вы не могли бы, например, завтра или когда вам будет удобно предоставить мне копии, чтобы я могла спокойно на досуге все изучить?

– Зачем же копии? Ведь мы теперь работаем в команде, и, чтобы вы не тратили свое время, я готов дать вам оригиналы, если, конечно, вы обещаете мне вернуть их через день-другой. Этого времени вам хватит, чтобы внимательно со всем ознакомиться и снять копии с того, что вам будет необходимо.

Приехали! Оказывается, он не только голубой, а к тому же еще и полоумный. Какой же дурак будет отдавать оригиналы документов по делу первому встречному, даже если этот встречный – частный детектив? Интересно, кто же это порекомендовал такое чудо моей клиентке? Его счастье, что нарвался на меня – девушку порядочную, а не на какую-нибудь…

– Благодарю вас за любезность, но, конечно, я постараюсь не задерживать у себя такие важные документы. Думаю, что смогу вернуть вам их завтра.

– Ну вот и прекрасно. Завтра я весь день в разъездах, поэтому, если не возражаете, мы встретимся в обеденный перерыв где-нибудь… ну, скажем, в «Волге». Вам удобно это?

Час от часу не легче! То документы отдает, то деловую встречу назначает в ресторане… Странный он какой-то, этот адвокат… Одно слово – голубой.

– Ну что ж, в «Волге» так в «Волге». Тогда до завтра.

– Всего хорошего.

С пачкой бумаг под мышкой в отвратительнейшем настроении я отправилась домой. Выкуривая сигарету за сигаретой, я раздумывала о том, как несправедлива судьба и почему каждый мужик, который хотя бы чуть-чуть симпатичнее обезьяны, обязательно оказывается занят каким-нибудь другим мужиком. А как же девушки? «А девушки потом», – звучала в памяти веселая советская песенка.

Приехав домой, я первым делом заварила кофе и решила, что на этот раз, ввиду моего депрессивного состояния, необходимо добавить к нему чего-нибудь сладкого, чтобы стимулировать умственную деятельность, улучшить настроение и повысить сексуальность. Только для кого, спрашивается? Разве что для самой себя, в пене выходящей из ванной, как Афродита.