Венец карьеры пахана - Евгений Сухов Страница 6

Георгий Георгиевич отрицательно покачал головой.

— Не уверен, что тебе за эти камушки кто-нибудь даст больше. Сколько у тебя таких камней?

— С десяток наберется.

Глаза Георгия Георгиевича вспыхнули алчным огоньком. Он сразу как-то заметно изменился, и эта перемена Зиновьеву почему-то не понравилась.

— Вот видишь, десяток, — сказал он с какой-то задумчивой мечтательностью. — Даже на двоих очень нехилые деньги. Это по двадцать пять штук зеленых! Например, на них можно прибарахлиться, купить солидную тачку. Съездить с девочками куда-нибудь на юг. Да мало ли что еще! — восторженно воскликнул огранщик. — И еще ведь на жизнь останется!

От прежней флегматичности, с которой он встречал их каких-то полчаса назад, не осталось и следа.

— Я подумаю… Мы заедем через неделю. — Никита взглянул на Антона.

Георгий Георгиевич ответил не сразу.

— Хм… Что ж, буду ждать. Как надумаете, свяжитесь с Васильевичем, он мне даст знать, — и, сухо кивнув на прощание, он ушел в соседнюю комнату.

Никита положил мешочек с камнями в сумку.

— Ладно, будь здоров, Васильевич. Мы поедем!

Егор Васильевич проводил гостей до крыльца, своими руками распахнул дверь, провожая. Зиновьев подумал о том, что подобной чести в этом доме он удостоился впервые.

Уже наступила ночь. Она была светлой, канун полнолуния. Мягкий желтоватый свет падал на лицо Васильевича, от чего оно казалось каким-то неестественным, почти восковым.

— Закурим? — неожиданно предложил он.

Никита молча вытащил из кармана пачку сигарет и легким щелчком выбил две штуки. Одну протянул Васильевичу. Вот и еще одна новость. Прежде скупщика не тянуло на душевные разговоры. Их связывали только деловые отношения. Так сказать, основная капиталистическая формула: деньги — товар. Никита предупредительно чиркнул зажигалкой, и Васильевич, глубоко затянувшись, поблагодарил его сдержанным кивком. Некоторое время они курили молча, выжидательно посматривая друг на друга.

— Где «зелень» такую отыскал? — поинтересовался Васильевич, отряхнув пепел.

Спрашивал он вроде равнодушно, но вот интонации всецело выдавали его настроение.

— Не поверишь, у самой палатки, — восторженно сообщил Никита, пыхнув дымком. — Целых два месяца горбатились черт знает где! Куда только не выезжали, и на Белую…

— Ого!..

— …и на Рудный. Две недели под Дачным ковырялись. Ничего! А тут разбили валун, а в нем такая красота засверкала. Скажи, Антон…

— Повезло, — со знанием дела кивнул Васильевич.

— Фортуна улыбнулась, — счастливо протянул Никита, посмотрев на Антона. Тот стоял в сторонке и явно был недоволен тем, что его не замечают. Да, и Васильевич вел себя так, как если бы его не было совсем.

— Какие у тебя на сегодня планы?

Никита пожал плечами.

— Никаких особенно. Поедем сейчас. К утру, думаю, до дома доберемся.

— А то бы переночевали, — неожиданно предложил Васильевич, докуривая сигарету.

— Нет, нам надо ехать. Ну, пока!

— Будь здоров.

* * *

Георгий Георгиевич чуть отодвинул занавеску и посмотрел во двор. Васильевич не собирался возвращаться, — курил сигарету и о чем-то разговаривал с парнями. Старик нахмурился: «Интересно, о чем таком он может с ними беседовать?» Почувствовав направленный взгляд, Васильевич неожиданно обернулся.

Георгий Георгиевич задернул занавеску и отошел от окна. Сел на стул и стал ждать возвращения хозяина. Васильевич вернулся минут через десять.

— Что это за люди?

Егор Васильевич небрежно махнул рукой:

— Так, ерунда…

— Но камушки они предлагали хорошие.

Васильевич пожал плечами.

— Меня это тоже удивляет. Им и в самом деле повезло. Как ты думаешь, сколько могут стоить такие камни?

Георгий Георгиевич сдержанно улыбнулся.

— Могу тебе сказать совершенно точно, все вместе они потянут не менее чем на пятьсот тысяч долларов. Может, даже и побольше…

— Что же ты им не предложил еще? Я же видел, Никита уже сомневаться начал. Может, продал бы.

Старик усмехнулся.

— А куда он от меня денется? Все равно мне и продаст. Не у каждого такие деньги тут же и сразу найдутся.

— Тоже верно.

* * *

Васильевич сел за стол. Налил себе водки и предложил своему гостю:

— Может, хочешь?

— Как-нибудь в другой раз.

— А я вот махну!

Выдохнув, Васильевич одним махом выпил полстакана водки и, взяв кусок ветчины, с аппетитом закусил.

— И как тебе «белый»?

— Он великолепен, — одобрительно сказал Георгий Георгиевич. — Откуда у тебя такой алмаз?

— У одного старика купил.

— Давно?

Васильевич внимательно посмотрел на гостя. Напряжение в голосе Георгия Георгиевича ему не понравилось.

— Года три назад.

— Вот даже как. А что же ты раньше мне этот камушек не показывал?

Васильевич вздохнул.

— Я бы и сейчас не показал, да просто деньги нужны.

— Они всем нужны. Для чего?

— В город хочу перебраться. Квартиру купить поприличнее. Да и на жизнь…

Кивнув на аметисты, лежащие на столе, гость спросил:

— А этого тебе на жизнь не хватает?

Подняв пьяные глаза на гостя, Егор Васильевич признался:

— Мне бы хотелось сразу и много.

— Понимаю. Такую сумму только я тебе и могу дать.

— Верно.

— У тебя есть еще такие камни?

Егор Васильевич отрезал кусок ветчины, положил его на толстый ломоть хлеба.

— А я знал, что ты не без дела. Чего тебе просто так в моей дыре появляться?

— Угадал. Так у тебя есть еще такие камни? Хорошую цену дам.

Старик печально вздохнул.

— Были! Четыре камня были. Перепродал я их уже.

— Точно такие же?

— Немного поменьше.

— И куда же они ушли?

— Куда-то за границу. Фраер один заморский подвернулся. А у него какие-то свои каналы через бугор.

— Продавец — же самый старик?

— Да, — подтвердил Васильевич, ковырнув спичкой застрявшее в зубах мясо.

— Почему он обратился именно к тебе? Раньше ты имел с ним дело?

Егор Васильевич отрицательно покачал головой.