Допустимый ущерб - Чингиз Абдуллаев Страница 6

Учтите, что совершать паломничество в Мекку для шиитов было достаточно сложно. Ведь в Саудовской Аравии был центр суннитов, которые не признавали и не любили шиитов, хотя они составляли около десяти процентов населения этой страны. Но во имя сохранения единства мусульманской религии к хаджу допускали представителей Ирана, Азербайджана, Ирака, Бахрейна, частично Пакистана, Ливана, Афганистана, то есть приверженцев шиитского направления.

Теперь я должна была отправиться в это паломничество. С одной стороны, это задание представлялось мне очень сложным, с другой — безумно интересным.

Кафаров словно в который раз прочитал мои мысли.

— Тебе, конечно, очень хочется туда попасть, — удовлетворенно произнес Микаил Алиевич. — Но ты колеблешься, не знаешь, как нужно будет себя вести. Но ты не беспокойся. Мы позвонили в Духовное управление мусульман. Тебе на самом высоком уровне объяснят, как следует себя вести женщине, совершающей хадж.

— Спасибо.

— Не за что. Учти, что на тебя будет работать твой настоящий дедушка, которого в Баку знали многие. Поможет и работа в институте литературы. У нас самые набожные люди — ученые и писатели. Поэтому все совпадает. Тем более внучка такого человека. Ты будешь вне всяких подозрений.

— Сколько паломников будет от Азербайджана? — уточнила я.

— Много. У каждой страны есть свой лимит. Из Баку поедут сорок два человека. Сначала полетите в Стамбул, оттуда в Джидду и уже затем на автобусах в Мекку. Раньше было гораздо проще. Ехали через Ирак или Сирию. Но сейчас эти пути для нас закрыты. В обеих странах идут войны. Поэтому все наши паломники поедут через Стамбул. Деньги за авиационные билеты и проживание в двухзвездочной гостинице люди уже перечисляют в Духовное управление мусульман, которое помогает совершать хадж, — пояснил Микаил Алиевич.

— Там не будет никого, кроме меня? Я имею в виду представителей нашей солидной организации.

— Ты должна рассчитывать только на себя, — строго произнес полковник. — Хотя сейчас рассматриваются возможные варианты. Мы постараемся найти подходящего человека среди паломников, который может быть твоим помощником. Для особых случаев и в качестве охраны. Но у нас строгие ограничения, так как группа уже сформирована.

— Мужчина или женщина?

— Какая разница? — Кафаров пожал плечами. — Наличие такой персоны совсем необязательно. В конце концов, ты кадровый офицер, а не случайный наблюдатель, который оказывает нам услуги. Было бы идеально иметь своих осведомителей в каждой стране, но пока это нереально. Американцы стараются находить нужных людей по всему миру и не жалеют на их вербовку никаких средств. Но у нас, во-первых, нет таких денег, а во-вторых — амбиций. Мы небольшое государство со своими региональными интересами. Сотрудничество с российскими или американскими спецслужбами представляется нам особенно перспективным. Как и в прошлый раз с израильтянами.

Он говорил о тех временах, когда мы работали с различными партнерами, чтобы обеспечить безопасность конкурса «Евровидение» в Баку.

Я не удержалась и спросила:

— Видимо, речь идет не только о размерах государства? У израильских спецслужб наверняка есть свои люди повсюду, в том числе и в Саудовской Аравии.

— У них огромные возможности. — Микаил Алиевич улыбнулся. — В израильских спецслужбах есть даже такое понятие «сайаним». Это еврей, который сохраняет лояльность своему государству, гражданином которого он является. Но такой человек оказывает посильные услуги израильской разведке не в ущерб интересам своей страны. Это оговорено специальным законом. «Сайанимом» может быть только чистокровный еврей, симпатизирующий Государству Израиль. Такая забавная формулировка. Можешь представить, какая у них агентурная сеть? У нас такого нет, хотя в Иране и проживают миллионы наших соотечественников. Но в любом случае нам до израильских спецслужб очень далеко. Хотя я уверен, что во время выполнения задания будет еще много различных дополнительных проверок. Нельзя идеализировать даже израильские спецслужбы.

— Думаете, что у них могут быть предатели, работающие на чужие разведки? — иронично спросила я.

Представить себе еврейского разведчика или военнослужащего Израиля, работающего на арабские страны, практически невозможно.

Но Кафаров легко сломал мои стереотипы.

— Представь себе, что подобные случаи были и в Израиле, — спокойно сказал он. — Несколько лет назад арестовали главу местного самоуправления деревни Фасута в Галилее, который работал на иранскую разведку. Его звали Джирис Джирис. Он даже баллотировался в депутаты кнессета, куда его пытались протолкнуть иранцы. Хотя нужно сказать, что этот человек по национальности был палестинским арабом, хотя и гражданином Израиля. А вот другой случай особенно показателен. В сентябре две тысячи второго года были арестованы одиннадцать израильтян, которых возглавлял аж подполковник тамошней армии. Они передавали военные карты и планы ливанской организации «Хезболла», которая платила им достаточно хорошие деньги. Можешь себе представить, что эти ребята получали по сто тысяч долларов за свое предательство?! Еще в восемьдесят третьем был арестован Маркус Клингберг, агент КГБ, работающий против Израиля. Примеров сколько угодно. Люди везде одинаковые, даже в Израиле.

Я согласно кивнула головой. Конечно, он прав. Предатели и прохвосты встречаются где угодно. Даже среди таких умных людей, как евреи.

— Ты должна в первую очередь присмотреться к российским паломникам, — сказал Микаил Алиевич. — Надо постараться просчитать, кто из них и когда войдет в контакт с представителями террористов. Конечно, российские спецслужбы организуют и собственные проверки, о которых они не обязаны нам докладывать. Я уверен, что они найдут способы контролировать своих паломников. Риск слишком велик. Мы только знаем, что угроза возможного террористического акта так или иначе будет связана с кем-то из этих людей. Это не просто предположение, а подтвержденная агентурная информация. В любом случае твоя миссия будет особенно важной. У тебя есть еще вопросы?

— Хочу предупредить, что я совсем не знаю, как следует себя вести во время паломничества.

— Тебя научат. Мы уже говорили об этом.

— И еще я агностик, — на всякий случай сообщила я Кафарову, хотя раньше считала себя почти убежденным атеистом.

— Как будто я этого не знаю. — Полковник усмехнулся. — Но меня интересуют не твои религиозные взгляды, а подготовка и аналитические способности. И еще. Мужу можешь сообщить, что отправляешься паломницей в Мекку, если он будет с тобой говорить. Но вся прочая информация должна остаться абсолютно закрытой.

— А разве можно молодой женщине совершать хадж в одиночку? — поинтересовалась я уже по привычке.

Но именно этот вопрос вдруг оказался самым главным.

— Нельзя, — неожиданно сказал полковник. — Молодая женщина не имеет права одна отправляться в поездку. Рядом обязательно должен быть мужчина. В идеале с тобой нужно послать твоего мужа. Но это будет слишком явно. Кому угодно станет понятно, что сотрудник Министерства национальной безопасности едет туда не просто так. Поэтому отправлять тебя вместе с Арифом никак невозможно. Твоя миссия должна быть абсолютной тайной для всех.