Умри, моя невеста - Марина Серова Страница 6

– И где она сейчас? – продолжала вопрошать завцентром.

– В экономическом университете. В Москву пришлось ехать, – притворно вздохнула Шмакова. – У меня сердце разрывалось, когда отпускала! Ведь ребенок еще совсем!

– Да-да, – сочувственно кивала Юдина. – Куда же деваться, если у нас нет в Аткарске своего вуза…

Действительно, судьба несчастной дочери заместителя главы администрации, вынужденной уехать в столицу из родного райцентра, вызывала жалость…

Но Галина Васильевна горевала недолго. Включили проигрыватель, и по залу разнеслись звуки ритмичной разудалой музыки. Танцы начались спонтанно, что называется с места в карьер. Все потянулись в центр, мало кто остался на своих местах. Выступила вперед и Шмакова. Женщины поигрывали подолами юбок, а Галина Васильевна, виляя задом и норовя задеть мужчин своим тугим бедром, лихо отплясывала помесь «цыганочки» с краковяком.

– И-и-и! – тоненько вскрикивала она, лукаво поглядывая на кавалеров.

Один из мужчин охотно присоединился к ней. Вскидывая коротенькие ножки, он пошел по кругу, потом подбоченился и стал почти вплотную к Шмаковой, нисколько не возражая против соприкосновения с ее пышными формами. Чопорные чиновники и спонсоры откинули всю строгость и теперь отрывались по полной.

В зале было жарко. Мужчины, обмахиваясь рукавами, частенько выходили на лестницу покурить, дамы постреливали глазами и хихикали над шутками склонявшихся к ним кавалеров. Бобров, кажется, под влиянием выпитого уже не ощущал серьезной опасности, во всяком случае, уже не торчал возле меня как приклеенный. Периодически Всеволод Евгеньевич присоединялся то к одной, то к другой компании и, хотя сам не курил, поддерживал беседу группы курящих.

Рядом со мной плюхнулся плотный вспотевший мужчина в белой рубашке и брюках, тот самый, что зажигал на пару со Шмаковой. Пиджак он уже успел снять и повесить на спинку стула. Мужчине было за пятьдесят, и я поначалу приняла его за бывшего председателя колхоза – крепкий, коренастый, с простоватым лицом.

– Фу-у-ух, – помотав головой, протянул он. – Приморился. А вы что же не танцуете?

– Не люблю, – ответила я.

– Зря, – тут же ответил мужчина. – Такая привлекательная девушка – и скучает в одиночестве.

– Да мне совсем не скучно, – возразила я.

– А вы, значит, помощница Боброва, – припомнил он. – Екатерина, кажется?

– Евгения, – поправила я.

– Женюрка, значит, – на свой лад уточнил он, протягивая руку к бутылке с коньяком. – А не выпить ли нам с вами, Женюрочка, по пятьдесят граммов?

– Благодарю вас, я не пью, – вежливо отказалась я.

Мужчина недоверчиво взглянул на меня.

– Ну тогда, может быть, шампанского? – не сдавался он.

– Нет, я вообще не пью.

Он помолчал, потом, не став церемониться, налил себе коньяка прямо в стакан, заметно превышавший по объему пятьдесят граммов, выпил, крякнув, и отправил в рот горсть квашеной капусты.

– И как вам у Боброва служится? – пережевывая закуску, поинтересовался он.

– Нормально, – коротко ответила я.

– М-да? – Он снова смерил меня недоверчивым взглядом. – Ну смотрите… А я хотел было пригласить вас к себе. Такая очаровательная помощница мне бы очень пригодилась.

– Простите, а с кем имею честь? – чуть усмехнувшись, полюбопытствовала я.

– Чеботарь, Степан Юрьевич, – представился мужчина и полез в карман рубашки.

Он достал оттуда визитку и протянул ее мне. На визитке остались жирные следы от пальцев. Я посмотрела надпись: «ЧП Чеботарь С.Ю., финансовый директор».

– И что же у вас за ЧП, Степан Юрьевич? – спросила я.

– Меха, – с важностью ответил Чеботарь. – «Русский мех», слышали?

– А, так это у вас постоянно распродают шубы с пятидесятипроцентными скидками? – невинно уточнила я. – В тарасовском ДК «Росич»?

– Вот видите, какая забота о потребителе! – поднял он палец. – Кстати, приходите, для вас мы организуем особую скидку, процентов восемьдесят! Подберем шубку специально по вашей фигурке. А то и бесплатно можно договориться… – заговорщицки прошептал он, склоняясь прямо к моему уху и обдавая запахом алкоголя и лука, и провел своей пятерней по плечу, норовя задеть край выреза блузки.

– Спасибо, – я резко скинула его руку. – Я не бедствую.

– Что, Бобров неожиданно расщедрился? – ухмыльнулся Чеботарь. – Что это с ним случилось?

– А что, не должен?

– Да он же скряга, каких свет не видывал! – тут же с удовольствием поведал меховщик.

– Он же возглавляет благотворительный фонд, – напомнила я, не прогоняя развязавшего язык после выпитого мужика, поскольку дополнительная информация никогда не бывает лишней.

– Ха-ха-ха! – раскатисто загоготал Степан Юрьевич. – Это ж для отмазки от налогов, ежу понятно! Он же всегда норовит ерундой отделаться! Подарил парочку списанных компьютеров, которые сдохнут через месяц, – и сразу почетный гость! Доверенное лицо! А что я, – он стукнул себя кулаком в грудь, – сто теплых ватных одеял подарил и сорок матрацев, никто и не заметил!

В голосе Чеботаря звучала откровенная зависть. Он набулькал себе еще один стакан коньяка и в сердцах опрокинул его в рот. Потом вытер рот тыльной стороной ладони и мрачно уставился перед собой. Он уже собирался что-то сказать, как к нему подошла Галина Васильевна Шмакова и кокетливым тоном проговорила:

– Степан Юрьевич! Что же вы нас покинули?

– Да я, это… – смущенно заговорил Чеботарь, незаметно отодвигаясь от меня. – Подустал немного…

– Не может быть! – воскликнула Шмакова. – Такой крепкий мужчина…

Она окинула Чеботаря взглядом сверху донизу, намеренно делая вид, что меня не существует.

– Вам нужно отдохнуть, – резюмировала Галина Васильевна. – А то вы совсем заработались! Перед Новым годом как раз путевочки будут в санаторий «Южное», я могу организовать…

И она смерила Чеботаря откровенно многозначительным взглядом.

– Да? – оживился тот. – А на какой срок?

– Договоримся, Степан Юрьевич, договоримся, – подмигнув, засмеялась Шмакова и настойчиво потянула Чеботаря за рукав в центр зала, к танцующим.

Тот осторожно бросил взгляд на меня, оценил, видимо, перспективы и не очень охотно, но все же поднялся и послушно пошел за Шмаковой, которая тут же плотно прижалась к нему всем телом, раскачиваясь под медленный танец.

Я перевела взгляд на Боброва и увидела, что к нему подошел человек лет сорока, худощавый, с прямыми редеющими белесыми волосами, с каким-то неприятным, острым взглядом серых глаз, похожий на птицу, и, что-то шепнув, потянул в сторону лестницы. Бобров стрельнул глазами в мою сторону, но не сказал следовать за ним, наоборот, сделал знак оставаться на месте. Сам же вместе с мужчиной исчез на лестничной площадке.