Лазурный берег - Андрей Кивинов Страница 6

— А мотивы убийства? — спросил Рогов.

— Бензозаправки с Кулешовым не поделили.

— Что же, дело ясное… — вздохнул Плахов.

— Что дело темное, — закончил Любимов.

Егоров и не предполагал, что матрешки бывают такие разные. То есть он видел, что они целыми гирляндами украшают специальные ларьки и витрины магазинов, но близко никогда не подходил — что он, пацан какой или интурист… А тут надо же!.. Галкин в Дубовицкой, Дубовицкая — в Жванецком, Жванецкий — в Петросяне, Петросян в этой своей… забыл фамилию. В своей большой тетке.

Ленин в Сталине, Сталин в Хрущеве, Хрущев в Брежневе — и потом еще несколько человек.

Футболисты какие-то — этих Сергей Аркадьевич не различал. Поэты: Пушкин, Есенин, Блок и какие-то неизвестные. Или просто девки голые — срамота!..

Есть матрешки маленькие, а есть гигантские, причем на самой большой — огромный мужик в шубе и соболиной шапке в каком-то лесу, в снегах, у березы.

— Спонсор какой-нибудь? — спросил Егоров.

— Чего? — не понял продавец.

— Этот вот — спонсор матрешек?

— Шаляпин это, дядя, — обиженно сказал продавец. — Певец басом.

— Я тебе покажу дядю! — автоматически пригрозил Егоров.

«Певца басом» Шаляпина он не слышал, но знал и уважал. Знал, что это не Басков какой-то, а настоящая гордость русской культуры.

Шаляпин был такой «шестисотый», размером с ведро, — внутри него уместились Чайковский, Ростропович, Шостакович и еще человек десять, и стоила эта «могучая кучка», как подержанный автомобиль «Ока». Егоров в результате купил банальных традиционных матрешек: с круглыми миловидными лицами, в платочках. С веснушками и в сарафанах. Насилу нормальных отыскал — везде в основном торговали «навороченными». Он купил самых маленьких, но зато много, полную сумку.

Только вернулся в главк, позвонил Сан Саныч, приказал зайти.

Генерал беседовал с Шишкиным о кинематографе.

— Я вчера кассету пиратскую с фильмом Троицкого посмотрел.

— Пиратскую?! — деланно удивился Шишкин. Как раз в это время происходила кампания по борьбе с видео-, аудио- и прочими «пиратами». Выглядело это так. На определенный день назначалась облава на все точки, в которых есть пиратская продукция. Точки эти всем хорошо известны — контрафактным товаром торгуют, не скрываясь, в переходах на Невском, на центральных станциях метро и даже в магазинах солидных сетей. В общем, практически везде торгуют, что и составляет единственную сложность операции — нужно одновременно задействовать большое количество сотрудников.

Накануне операции хозяева тех точек, которые «крышуются» милицейским начальством (а таких точек — большинство), получают информацию, что завтра намечается большой «шмон». И прекращают торговлю. Остальные становятся легкой добычей оперативников — ведь никаких документов на товар ни у кого нет. Большинство лоточников отделываются некрупными взятками: оперативники — такие же люди, любят попользоваться софтом для компьютера или посмотреть DVD-диск, понимают, что у пиратов цена справедливая, доступная людям, а у официальных дилеров — мало того что несправедливая, но еще и доступная лишь самому небольшому проценту избранных. Да и взятка лишней не бывает… Но несколько лотков и магазинов для отчетности и дальнейшей трансляции по «Пятому каналу» наказать все же необходимо — вот этим немногочисленным несчастным и доставались шишки в виде крупных штрафов, массовых конфискаций и даже уголовных дел.

Акция сопровождалась телевизионными роликами про девушку-студентку юрфака СПбГУ. Она прогоняла всех своих троих молодых людей из-за того, что они пытались подарить ей на день рождения пиратские диски «Аукцыона», «Наутилус помпилиуса» и Джима Моррисона.

И еще на улицах развешивали большие плакаты-комиксы, на которых пират в полосатой повязке и с полным ртом золотых зубов сначала втюхивал подростку контрафактную игру, а потом грабил старушку.

— Легальной кассеты не достали, — пояснил Сан Саныч. — Их еще нет на рынке — премьеры же фильма еще не было.

— Понравился фильм?

— Актеры хорошие. Белов в главной роли. А так… Ничего особенного.

— Троицкий там вроде судьбу свою пытался художественно изобразить?..

— Ну да. Честные коммерсанты открывают кооператив по пошиву джинсовых курток — а на них нападают бандиты. Они открывают торговый ларек — снова бандиты.

— Те же самые?

— Да нет, разные… Главный бандит там — Никита Михалков.

— Похож, — прикинул Шишкин.

— Ясное дело. Вот — герои открывают стоматологический кооператив, и тут снова бандиты. Ударная сцена: кооператив сразу становится лучшим в городе, и туда приходит ставить пломбу жена мэра. В исполнении Натальи Крачковской. А в это время бандиты втихаря захватывают клинику, подменяют врача, и он выдирает у Крачковской все зубы… ржавыми щипцами. Чего ты за щеку-то схватился?

— Ничего, ничего… Продолжайте, — Шишкин некстати вспомнил, что на следующей неделе ему предстоит поход к стоматологу.

— Ну и так весь фильм. Коммерсантам приходится защищаться, набирать службу безопасности во главе с Троицким. Зовут бывших спортсменов — парней честных, прямых… Да, ты смеяться будешь, но там и впрямь у них гроссмейстер по шахматам!

— Мозговым центром?

— Да нет — как раз бойцом. Троих уголовников одной рукой кладет… В общем, развесистая клюква. А общий смысл: пытается «отмыться», этаким Робин Гудом себя показать. Не знаю, что французы в этом фильме нашли.

— Денег, наверное, заплатил, вот и выдвинули, — предположил Шишкин.

— Все же это Канны… — усомнился Сан Саныч. — Там ведь не все покупается и продается. Престиж важнее.

— Он мог много заплатить, Троицкий. Денег у него хватит. Я тут, кстати, «пробивал»: он там загорает на яхте, а тут четверть залов игровых автоматов на него вращается. Через подставных лиц…

— Даже если так. Помнишь финал Франция — Бразилия? В девяносто восьмом?

— Когда три-ноль? С Зиданом?

— Ну. Как думаешь, могли французы бразильцев купить?

— Да что вы, Сан Саныч! Это же финал! На всю жизнь…

— Так вот и Канны…

После короткого стука в дверь просунулась круглая голова подполковника Егорова:

— Вызывали, товарищ генерал?

— Вызывал, — генерал посуровел и взял со стола документ. — Это как же, Сергей Аркадьевич, понимать?

— А что случилось, товарищ генерал?

— Да вот французы вызов прислали. На Плахова, Рогова… И на тебя.

С возгласом «Не может быть!» Егоров округлил глаза и сунулся в бумажку. Развел руками:

— Не могу знать.

— Что значит «не могу знать?!» Только даун «не может знать» — мозги не позволяют. Ты же всем этим «документооборотом» занимался — с тебя и спрос!