Раз улика, два улика! - Екатерина Вильмонт Страница 6

– Понятия не имею! Наверное, еда какая-то испанская. Хотямама сказала, что мы будем пить сангрию. Значит, это напиток. Потерпи, узнаем.

– Гош, а давай все-таки искупаемся, а?

– Да хорошо бы… Плавок, правда, нет…

– Это точно, вот на мне трусы белые…

– И на мне тоже, – засмеялся Гошка. – Значит,отпадает! В таком случае, пошли купим мороженое. Будем есть медленно-медленно,а там уж и маманьки пришлепают… Только пойдем быстренько, чтобы подальше уйти.

– Гошка, гляди! Извозчик!

Мимо них резво бежала красивая вороная лошадь, запряженная вбелую пролетку на красных колесах. В пролетке сидели две немолодые дамы, аправил лошадью живописного вида старик.

– Здорово! А как копыта цокают! Вот, наверное, кайф! –проговорил Никита.

– А что особенного, лошадь как лошадь. Я бы лично предпочел«Харли-Дэвидсон».

– Сравнил тоже! В Москве этих мотоциклов до фига и больше, авот извозчиков… Кстати, представь себе, что по этой набережной гоняли бы твои«Харли-Дэвидсоны». Вот пакостно было бы…

– Это да! – согласился Гошка. – Никит, мненравится вон то кафе!

Кафе и вправду было симпатичное. Под большими тенистымидеревьями красовались столики, покрытые пестрыми скатерками, соломенные креслас подушками из той же ткани.

– Давай тут и приземлимся, и маманькам наверняка здесьпонравится.

Они уселись в тень за столик, так, чтобы видеть улицу, иГошка с важным видом сказал подошедшей официантке:

– Плиз, ту айс-крим энд ту кока-кола!

Девушка кивнула и отошла. Через пять минут она поставилаперед каждым по вазочке с шариками разного мороженого, украшенного фруктами ибумажными зонтиками. В стаканах с кока-колой торчало по две соломинки.

– Интересно, на фиг тут по две трубочки тычут? – пробуямороженое, сказал Никита.

– Ага, я тоже заметил вчера, когда сок пил… Не знаю, надобудет у мамы спросить. Вкусно?

– Не то слово! – простонал Никита.

– Слушай, а нам не влетит, что мы такое мороженое взяли?Оно, наверное, дорогое?

– Раньше надо было думать, а теперь что ж… Но нас вроденикто не ограничивал. Думаю, потянут они мороженое… Гош, – перешел нашепот Никита, – посмотри, вон тот мужик так на тебя пялится…

– На меня? Где?

Гошка оглянулся и действительно увидел сидящего за столикоммужчину, который не сводил с него глаз. Что-то смутно знакомое было в его лице.У Гошки упало сердце. Нет, не может быть… В глазах мужчины мелькнуло смятение.И тут же он поднялся и шагнул к их столику.

– Ты… Гоша? – охрипшим голосом спросил он.

– Да… Папа? – вдруг сообразил Гошка.

– Гошка, боже мой!

Мужчина выдернул Гошку из кресла и прижал к себе.

– Гошка, маленький мой! Какими судьбами? Я глазам своим неповерил. С кем ты здесь? А это, конечно же, Никита? Где мама?

– Она… Они скоро придут… Папа… – Гошка вконецрастерялся. – Ты… Ты…

– Сынок, какой ты взрослый, тебя и не узнать…

– Ты тоже изменился… Бороду сбрил…

– Да. И вообще… многое изменилось… Как вы живете? И почемувы здесь? Сейчас ведь учебный год. Когда вы приехали?

– Вчера. На неделю.

– А я здесь уже три дня… Какое чудо, что мы встретились,Гошенька! Вы все там же живете?

– Да. Все там же… Папа, а почему… почему ты даже незвонил? – решился спросить Гошка. Этот вопрос давно мучил его.

– Да, да, ты прав… Я… Знаешь, в Америке мне так труднопришлось, я никак не мог себя там найти… Эта страна не для меня… Я там чужой,мне было плохо, так с чем звонить? А потом я перебрался в Германию, нашелработу в дизайнерской фирме… Ты не думай, я никогда вас не забывал… Всесобирался позвонить, но…

– Все понятно, – сухо произнес Гошка. – Ты простоотвык от нас… И мы тоже… отвыкли.

«Ну и ну, – подумал Никита. – Гошка дает! Хотя егоможно понять, родной отец исчез на столько лет, а теперь вот свалился как снегна голову. И похоже, он нам может все испортить… будет лезть или еще, чегодоброго, вообще заберет Гошку на эти дни, а мне придется куковать смаманьками…»

Мужчина выдернул Гошку из кресла и прижал к себе.

– Мальчики, скажите, чего вам хочется? – спросил Гошкинотец.

Они непонимающе на него взглянули.

– Ну, я вижу, мороженое у вас в избытке, хотите чего-нибудьпосущественнее? Кстати, где вы остановились?

– Отель «Лас Аренас».

– Где это?

– Вон в той стороне, в Кан Пастилье.

– А… И приличный отель?

– Даже очень! – гордо заявил Гошка. – Намнравится.

– А я тут рядышком, отель «Негреско». Господи, до чего же ярад… Гошка! Я смотрю, сидит парень, до чего, думаю, похож на моего Гошку. Исердце так сжалось… – прислушался, говорит по-русски. А когда же мама придет?

«Интересно, обрадуется мама или нет? – мелькнуло вголове у Гошки. – Во всяком случае удивится, да еще как!»

А Юлия Александровна с сестрой все бегали по магазинам идаже сделали кое-какие покупки. Наконец Ольга Александровна сказала:

– Все, Юля, больше не могу! Я хочу пить, у меня устали ноги,да и мальчишки наверняка уже с тоски помирают или обожрались мороженым, так чтои обедать не станут. Идем!

– Хорошо, идем! – согласилась Юлия Александровна. Онабыла страшно довольна чудесными легкими туфельками, которые купила. Как раз то,что нужно, и совсем-совсем недорого.

– Слушай, а мы их не прозевали? – встревожилась вскореОльга Александровна.

– Ну, мы-то могли их прозевать, а они нас вряд ли.

– Да, кстати, что ты обещала им, какое-то питье?

– А, сангрию! Да, это прелесть!

– Что это такое?

– Это очень легкое вино с фруктами, ледяное. Так вкусно! Япробовала в Москве, в испанском ресторане.

– Вино? – испугалась Ольга Александровна. – Детям?

– Ну и что? Оно как компот! Никакого вреда.

– Юля!

– Перестань, Оля! Вспомни, наш папа был врач и давал нам вдетстве красное вино. Что плохого с нами случилось?

– Да, верно… Вон, смотри, Никита! Что это он один стоит?

Никита испугался, что они прозевают своих маманек, и к томуже решил, что Гошке не помешает немного побыть наедине с отцом.

– Никита, – подбежала к нему Юлия Александровна, –а где Гошка?