Валькирия в черном - Татьяна Степанова Страница 6

– С самого начала и темп прибавьте. Не скатывайтесь в медляк, друзья!

И раз, два…

– Одну минуту, у меня скрипка расстроилась. Семен, дай ноту.

И вот так каждую репетицию! Михаил Пархоменко – младший сын Розы Петровны Пархоменко – в отчаянии всплеснул руками. Когда-то он мечтал держать в этих руках дирижерскую палочку. Недаром ведь кончил курс консерватории. Иногда до сих пор по ночам снились сны – он дирижирует большим симфоническим оркестром.

Например, увертюра к опере «Тангейзер». Ну, то место, где тромбоны возвещают о наступлении новой эры или конца…

Собственно, это одно и то же – начало и конец. В его конкретном случае – уж точно почти одно и то же. Когда жизнь подошла к середине, ни на йоту не реализовав ни одной вашей заветной мечты.

О доблестях, о подвигах, о славе мечталось в юности. О музыке. О грандиозной мировой славе. И ведь имелись задатки и материальная база. Как-то однажды старший брат Сашка сказал ему в подпитии, уже когда ворочал большими деньгами: все для тебя, братан, сделаю. Хоть ты и полное чмо, но ты моя родная кровь. Желаешь – куплю тебе оркестр.

А чего, собственно, было его покупать, бросать деньги на ветер? Их городок достославный и гордый, некогда промышленный и весь из себя такой рабочий, пролетарский, имел среди других примечательностей, помимо заводского стадиона и трамвая (единственного в своем роде в Подмосковье), еще и музыкальное училище.

Не нужную роскошь по нынешним-то временам. Однако училище продолжало выпускать музыкантов, которые хотели лабать хоть на свадьбах, хоть на похоронах.

На симфонический оркестр эта публика не тянула. Духовой оркестр выглядел бы почти что реликтом. Рок-группа, о которой тайком мечтали все подростки Электрогорска, дьявольски нуждалась в талантливом солисте и песенных текстах.

И тогда Михаил Пархоменко, которого старший брат его, ныне покойный, звал не иначе, как Мишель, придумал создать «эксклюзивную банду» – этакий оркестровый микс классики, рока и фольклора по подобию «Свадебно-похоронного оркестра» Горана Бреговича.

Нехило для подмосковного городишки, где вся жизнь вертится вокруг издыхающего, как бронтозавр, завода и фармацевтической фабрики?

Нехило.

И ведь не надо забывать, что в городе еще имеется коммерческий банк с филиалами по всей области. И главой его (пусть номинально) теперь после смерти брата является он – основатель и дирижер оркестра.

Были бы, как говорится, деньги. А после смерти брата – там, на кипрской приморской вилле, – денег полно.

– Настраивайтесь, мы подождем, – вежливо сказал Мишель Пархоменко первой скрипке своего оркестра.

Когда он брал вот такой тон в разговоре со старшим братом, тот только вскидывал брови. «Мишель – человек опасный, – говорил брат Сашка. – Мне ли не знать. Еще в детстве… ну да ладно, я не злопамятный. И не таких сук приручал, обламывал. А он все же брат мой родной, моя кровь. Приручу, обломаю, станет мне верным щитом – подмогой во всем».

Служить верным щитом… Как-то однажды у дверей закрытого клуба на Рублевке, куда приехали они вместе с братом скоротать вечерок, Мишель наблюдал такую картину: подруливает «Майбах», из него горохом сыпят охранники, один несет что-то вроде бронированного щита – заслонки. И в натуре… просто в натуре закрывает этой железякой какого-то толстяка в ботинках из крокодиловой кожи, выпадающего из «Майбаха».

Вроде какой-то ювелирный король так приезжал в клуб – с такой помпой. Они с братом Сашкой потом в баре ржали, вспоминая эту нелепую картину.

Что же, служить брату вот таким щитом всю жизнь? А как же музыка, консерватория, мечты…

«Мишель хоть и чмо, но человек опасный», – говаривал старший брат в подпитии. Побаивался ли его старший брат? Кто знает. Наверное, он с самого детства просто трезво оценивал все его возможности – в том числе и скрытые, потаенные. Но вместе с этим в разговорах почти открыто держал его за этакого занюханного консерваторского интеллигента, никчемного домашнего приживала, неспособного к бизнесу и зарабатыванию денег. За дохлого лузера.

– Готовы? С самого начала. И прибавьте темп. Сколько раз вам повторять? Кто собьется или сфальшивит, тому… в момент оторву его гребаные яйца. Ну, сволочи, погнали!!

Свадебно-похоронный оркестр «Мьюзик-бэнд» города Электрогорска под управлением Михаила Пархоменко грянул так, что с потолка в зале бывшего Дома культуры посыпалась штукатурка ветхой лепнины еще пятидесятых годов.

Эта фирменная «пархоменская» манера общаться. Даже окончив курс московской консерватории, Мишель не утратил ее. И она выручала безотказно.

Оркестр играл музыкальное попурри – Мишель сам сделал, аранжировку и оркестровку – тут тебе и Вагнер: увертюра к «Тангейзеру», то место, где тромбоны, и хиты «Рамштайна», и много, много всего.

По виду – полная импровизация, на самом деле – почти математический расчет по всем признакам строгой гармонии. Как он и любил.

Точный расчет под видом полной импровизации.

Не эту ли его чисто индивидуальную особенность имел в виду его старший брат Александр Пархоменко, утверждая, что «Мишель – человек опасный»?

Впрочем, ответ на этот вопрос старший унес с собой в могилу. А мать – Роза Петровна – никогда каверзных вопросов своему младшему не задавала.

С вдовой брата Натальей у Мишеля всегда складывались непростые отношения. С юности. Они ведь в одном классе учились.

Все тогда шло вкривь и вкось. А потом все изменилось. На горизонте замаячил брат Сашка и сказал свое веское слово. И когда Наталья вышла за него замуж, когда все они стали жить в одном доме, то… все, что было, – прошло. Улетело, как дым, оставив лишь вежливость и скуку.

Свадебно-похоронный оркестр города Электрогорска после Вагнера и «Рамштайна» дошел в попурри до темы Луи Армстронга.