Когда боги закрывают глаза - Татьяна Степанова Страница 6

– Юрико-сан интересует, в каком виде сын гнева Эрлика употребляет мясо человека – в сыром или как-то обрабатывает? Жарит?

– Сын гнева… не совсем точно, скорее плод гнева Эрлика, – изрек великий тубаларский шаман, легонько стукнув колотушкой в бубен. – Оно не имеет пола и совокупляется само с собой. Когда оно ловит человека…

– Ну все, пошло-поехало, – шепнула Инга Мещерскому. – Теперь братца уже не остановить. Пойду воздухом подышу, не хочешь со мной? Вон глаза у тебя от дыма как у кролика красные.

Они выбрались из айлу. Глотнув свежего бодрящего смолистого воздуха, Мещерский аж поперхнулся, закашлялся. Инга подошла, плавно, соблазнительно вертя бедрами, обтянутыми узкими джинсами, и постучала его легонько по спине.

– Москвичонок ты мой, – пропела она, улыбаясь. – Дыши, дыши полной грудью, воздух наш таежный лучше вина. А по-крупному мы с этих япошек наварили бабок, да? Выгодный тур, давно такого не было. Вот устроим им еще конный поход к каракокшинской пещере, и за это с япошек слупим, а потом ты сядешь в самолет и улетишь в свою Москву. И я тебя долго не увижу, может, вообще никогда?

– Ты такая красивая сейчас, Инга!

Наверно, и правда, пьянящий смолистый воздух кедровой тайги тому виной, или этот вот потрясающей красоты закат над сопками, а может, рокот и плеск реки, что течет в лесу совсем рядом с биваком шамана и палаточным лагерем, устроенным для туристов, где каждая палатка – еще пуста и так и зовет уединиться, но Мещерский внезапно ощутил небывалый прилив сил, голова пошла кругом.

Инга – маленькая, плотно сбитая, черноволосая, с щеками, как наливные яблочки, улыбалась ему. Красавица из рода тубаларов в рваных своих джинсах в облипочку, шнурованных ботинках и жилетке-дутике казалась ослепительной на фоне тайги. Мещерский отлично знал, что она крутила роман с Рюриком, они хоть и не жили вместе открыто, но не делали тайны из своих отношений.

– И ты такой славный, только вот борода у тебя прямо ужас какая, – Инга подошла вплотную и запустила пальчики в бороду Мещерского, с которой он, как истый путешественник, не расставался вот уже два года. – Мохнатка ты моя, а мою мохнатку хочешь потрогать?

– Инга, я… ох, что ты делаешь… прекрати… нет, не останавливайся…

Ее руки блуждали, пальцы ласкали нежно и требовательно, Мещерский запрокинул голову – в просвете между деревьями он видел вечернее небо. Инга, наступая, начала подталкивать его к ближайшей палатке, на ходу расстегивая куртку, рубашку, брючный ремень. Мещерский млел от блаженства и видел высоко-высоко над собой крохотную яркую точку, словно там, в небесах, кто-то пришпилил бусинку или ягоду…

И вдруг этих бусин, светящихся алым в небе, стало несколько. И над тайгой, над сопками, над селом Каракокша, над биваком шамана послышался гул. Как будто там, наверху, кто-то включил силовую установку, гул перешел в грохот, рев, свист.

Из айлу выскочил Рюрик Гнедич, за ним японские туристы и сам великий тубаларский шаман Матвей Жадов.

– Матюша, что это такое? – испуганно воскликнула Инга; отпрянув от Мещерского, она уставилась в небо.

Японцы залопотали, кинулись к рюкзакам, сложенным у входа в айлу, доставать фотокамеры.

Что-то прочертило небо, вспоров горизонт огненной вспышкой – со свистом и гулом, но очень далеко. А потом раздался взрыв, такой, что земля под ногами дрогнула.

– Что это такое?! – завопила Инга.

– Вторжение, вот что это такое! – Рюрик Гнедич тыкал пальцем в небо. – Я же вам говорил, а никто меня не слушал. Они уже тут, они прилетели! Боевой крейсер на орбите высаживает десант. Тут аномальная зона, тут их база!

– Какая еще база, чья? Что ты городишь? – великий тубаларский шаман выхватил из кармана своего фантастического одеяния мобильный, пытаясь тоже заснять небывалое явление.

Мещерский глянул на Рюрика. Неизвестно, припомнилось ли бравому капитану то происшествие в шторм у Командорских островов, когда он потерял свою шхуну, только лицо его, обычно очень привлекательное, мужественное, сейчас напоминало лицо безумца.

– Пришельцы! – гаркнул он. – Мать вашу, чертовы инопланетные уроды, ну я вам сейчас покажу, я вас тут всех, гадов, в землю зарою!

В небе над сопкой полыхнуло багровое пламя. И от нового взрыва снова дрогнула земля. А потом опять послышался свист и грохот, и на миг они все точно ослепли от новой вспышки.

– Рюрик, стой, куда ты?

Но великан-капитан с помповым ружьем в руках, выхваченным из палатки, оттолкнул Ингу, которая тщетно пыталась остановить его, и бросился в лес, не разбирая дороги.

– Рюрик, вернись, вот дурак! – великий тубаларский шаман всплеснул руками, его окружили японские туристы.

– Он сказал, там пришельцы, прикольно! – тараторила студентка-русистка. – Суперприкольно! Надо смотреть пришельцев! Пошли, пошли, все вместе, быстро, быстро!

– Уважаемые господа, никто никуда не идет, все остаются в лагере до выяснения причин происходящего, – Мещерский пытался успокоить клиентов.

Но куда там! Студенты уже подхватывали, напяливали рюкзаки, бывалая туристка Юрико-сан уже шагала по направлению к реке, за ней решительно поспешал ее обычно флегматичный сын господин Ито. Возле Мещерского осталась лишь Сатико.

– Господа, друзья, я вас прошу, сохраняйте спокойствие!

– Пришельцы, надо смотреть сейчас, надо идти быстро, быстро туда! – японские студенты и ухом не вели.

Мещерскому, Инге ничего не оставалось, как ринуться вдогонку за ними.

– Я возьму ружье, – сказал Матвей Жадов, отшвырнув бубен и колотушку. – Нужно в первую очередь найти Рюрика. Парень совсем свихнулся. Мне кажется, там, в тайге, упал самолет. Хотя на самолет это не слишком похоже.

Точно что-то лопнуло там, в небе, снова – так громыхнуло. Они все ждали нового взрыва, но в воцарившейся над лесом тишине зашумел ливень.

Крупные капли падали на лесной ковер из хвои и прошлогодней листвы. Дождь припустил с невероятной силой, и уже через пять минут все потонуло в потоке воды, низвергающейся с небес.

Дождь погасил пожар, занявшийся в черневой тайге сразу после взрывов. Дождь как завесой прикрыл все.

Словно и не падало НЕЧТО с небес, распавшись на отдельные фрагменты. Мещерский, Инга, японские туристы, Матвей Жадов, догнавший их с отцовской охотничьей двустволкой, разом промокли насквозь.

А потом они поняли, что заблудились, при таком дожде в быстро наступающих сумерках в тайге не видно ни зги.

А затем и совсем не повезло. Они слишком поздно поняли, что под ногами у них не раскисшая земля, а клюквенное болото. Сергей Мещерский зажег карманный фонарь.

– Идем очень осторожно, за мной, по моим следам, – скомандовал Матвей Жадов. – Вперед никто не вырывается, тут, может, и просто мелкое болото, а может, и трясина.

Клюквы на кочках – видимо-невидимо, всюду, куда доставал свет фонаря, а под ногами чавкает болотная жижа.