Места без поцелуев - Мария Жукова-Гладкова Страница 6

В 1996 году проектный институт, где на должности завхоза трудился Валентин Петрович Туманов, был акционирован и приватизирован. Произошла смена власти. Институт возглавил Валентин Петрович. Незаметный плановик Олег Леонидович Рысин стал вице-президентом. Туманов придумал новое название – «Сапфир» – после того, как вместе с Леной слетал по делам в Англию. В Британском музее на него огромное впечатление произвела сапфировая роза Ганса Слоуна, приобретение коллекции которого в собственность государства и привело к основанию этого музея в 1753 году.

Работник бухгалтерии Родион Николаевич Александров примерно в это же время сделался управляющим банком «Купчинский кредит», основанным все той же честной компанией. Огромное здание бывшего государственного учреждения стало базой, штабом, из которого велось управление огромной империей.

Подвал и часть первого этажа сдали «колбасникам». Константин Павлович Романов по кличке Окорок возглавлял производство. Количество сотрудников проектного института сократилось на две трети. Совсем закрывать проектную часть не имело смысла: «буржуи» строили на русской земле свои предприятия и собирались еще расширить производство, так что консультанты с российской стороны требовались – хотя бы для согласования иностранных проектов с многочисленными отечественными инстанциями. Ведь ни один иностранец не разберется, кому, когда и какую взятку следует дать, чтобы получить нужное разрешение; никто из иностранцев не знал, как убедить чиновника поставить свою подпись на не отвечающем никаким ГОСТам проекте, не знал, как достать материалы, которых нет, но на самом деле есть. Слава о проектном институте Валентина Петровича распространилась далеко за пределами Северной столицы и России, и все «буржуи», решившие построить свой завод или фабрику там, где дешевая рабочая сила, заключали договоры именно с «Сапфиром».

Росли доходы Валентина Петровича, соответственно росли и Ленины доходы. Работы становилось все больше и больше. В основном, конечно, переводческой, в постель ложиться приходилось все реже – только с очень важными партнерами, сотрудничество с которыми сулило большие барыши. Через некоторое время Туманов нанял еще пару девушек, потом стал подключать еще двоих. Правда, обучать их, как Лену, он не стал. Они получили консультации по вопросам одежды, макияжа и еще кое-какие инструкции. Никаких политологов и профессиональных разведчиков им в преподаватели не приглашали.

Лена теперь только сопровождала зарубежных клиентов, приезжающих посмотреть товар, иногда летала за границу для обсуждения некоторых вопросов, а «разведдеятельностью» занималась лишь в исключительных случаях.

В последнее время Валентин Петрович заинтересовался еще и металлом. Он уже какое-то время сотрудничал с неким Томасом Юханссоном из Мальме, у которого катанка оказывалась дешевле, чем где-либо. Туманов подозревал, что катанка эта российская, ворованная, только он очень долго не мог выяснить, кто же грабит родную страну в обход Валентина Петровича, который вынужден платить шведу за посредничество. Туманов никак не мог разобраться, откуда же все-таки идет металл. Для выяснения этого вопроса и была отправлена в Москву Лена Филатова.

* * *

С Томасом пришлось изрядно повозиться. Лена и поила его до беспамятства, и ублажала всеми известными ей способами – но швед никак не хотел колоться. Она уже подумывала, не позвонить ли Валентину Петровичу и не предложить воспользоваться хорошо зарекомендовавшим себя способом – вывезти несговорчивого клиента в лес или пристегнуть к батарее наручниками со всеми вытекающими отсюда последствиями: побоями, голодовками, паяльником и прочими прелестями – тут уж все зависело от фантазии.

Однако Валентин Петрович несколько раз повторил, что надо постараться действовать корректно. То ли не хотел международного скандала (вдруг скандинавы откажутся с ним сотрудничать, если станет он известен таким образом), то ли стареть начал. Или до сих пор не мог забыть гибели жены и дочери? Туманов заявил Лене, что для того и готовил ее с такими затратами, чтобы она одна могла заменить целую команду «быков».

Лена уже начинала терять терпение. К тому же Томас сам постоянно задавал какие-то вопросы о ее работе, о «Сапфире», о Туманове… Лене это не нравилось, и она решила прибегнуть к последнему средству, которое пришло ей на ум: подсыпала Томасу снотворного и принялась за исследование его вещей.

Во-первых, она аккуратно переписала фамилии, имена, отчества, телефоны и адреса всех лиц из его визитницы. В толстенной черной книжке, которую Томас всегда брал с собой на переговоры и что-то туда записывал, Лена ничего интересного не нашла, к тому же книжка была заполнена лишь на одну пятую-шестую часть. Все записи посвящались общим делам с Валентином Петровичем.

Лена вынула из «дипломата» электронную записную книжку, но, как ни старалась, добраться до внесенной в нее информации не смогла. Это не компьютер, где можно запустить программу по взлому паролей. Здесь приходилось действовать методом тыка. Она набирала и имя Томас, и имя его жены, и дочери, и дату рождения владельца – ничего не выходило. Девушка понимала, что данных из визитницы Валентину Петровичу будет недостаточно, хотя и они – уже кое-что. Вся нужная информация, естественно, занесена в электронную записную книжку – только вот как добраться до этих данных? Времени оставалось не так уж много: скоро швед должен был проснуться. Забрать с собой записную книжку Лена тоже не могла: воровство исключалось. Не из моральных соображений – нравственное чувство и у Лены, и у Валентина Петровича отсутствовало полностью, если дело касалось их личных интересов и выгоды. Просто Томас точно знал бы, у кого книжка. Да и нельзя исключать варианта, что им все равно не удастся что-то из нее извлечь.