Смесь бульдога с носорогом: Повесть - Маша Стрельцова Страница 59

— Ну ты же можешь, Лисонька, — сквозь рыдания выталкивала она из себя.

— Я пойду, новопассит тебе принесу, — вздохнула я.

Похудение и короткая юбка тут не помогут, точно. И я ее понимала, мне тоже скоро терять любимого, если я не найду такие же деньги. Хотя…

Я застыла около холодильника с открытой дверцей, где я хранила лекарства. Додумать мыслю я толком не успела, а руки уже схватили сотовый, висящий на шнурочке на шее и быстро натыкали номер Ворона.

— Привет! У меня к тебе вопрос.

— Здравствуй, здравствуй. Говори, только быстро.

— Если быстро — то сколько у тебя денег всего?

Ворон помолчал и наконец спросил:

— А тебе зачем?

— Ну ты ж просил быстро, вот я и говорю быстро! Есть такая идея — отдать свои деньги, нехай Зырян подавится, зато ты жить будешь.

— Резко ж ты моими деньгами распорядилась! — сухо сказал он.

— Но это на крайний случай, разумеется.

— Маленькая поправка — у меня нет двух миллионов и мне как смертнику никто в долг не даст.

— Сколько у тебя есть? — настойчиво переспросила я.

— Мария, тема закрыта, — лед в его голосе проник через мембрану и ожег щеку.

Дурак! Я прикинула — если все сложить что у меня есть — продать украшения, квартиру, машину — тысяч триста — триста пятьдесят наберется спокойно. Жаль, что деньги у меня не держатся, все спускаю, ну да что теперь горевать. Еще тысяч пятьдесят я займу. Но это все, потолок. Если у Ворона нашлась бы недостающая сумма, то возможно, мои мечты о совместном будущем и темноволосом малыше с чеканным профилем не так уж нелепы.

До моего слуха донесся внезапный стук входной двери.

Я вышла в прихожую и пристально поглядела на щель между дверью и косяком, через которую виднелись пальма и диванчик в стиле Людовика Четырнадцатого, выставленных около лифта. Перевела взгляд на подставку для обуви и мои догадки подтвердились — алкиных туфелек там как и не стояло.

Наверно, я была этому рада. Не пришлось смотреть на агонизирующую Алку, которой я не в силах была помочь. Сочувствия тут были как мертвому припарки, а как утешить женщину, у которой ребенок еще жив, но через два дня она знает что его убьют — я не понимала.

Я пошла на кухню, налила в ложку приготовленный новопассит и одним махом выпила противную вязкую жидкость, запив стаканом воды. Потом не торопясь сварила крепчайшего черного кофе, чтоб зубы сводило, и пошла в гостиную, карты следовало убрать обратно в ящик.

Поверх карт, разложенных в последней раскладке, лежали те же самые три пачки долларов. Итого тридцать тысяч. Неплохо, но ни Алку ни меня они не спасут. Я подошла поближе, уселась в кресло около столика и увидела поверх денег белый картонный прямоугольник.

Отставив кофе, я схватила визитку и прочитала.

«Зайцева Алла Геннадьевна, менеджер»

Далее следовали телефоны — рабочий и домашний. Перевернув, я увидела неровные строчки, накарябанные кое — как.

«Я тебе заплатила — отрабатывай».

Вот так. Алка, Алка, ты меня сделала все-таки. Поставила буквой зю и без вазелина трахнула в извращенной форме. Деньги получены, как не крути. В нашей братии жесткие законы, либо люди тебе доверяют, либо нет. Ты можешь быть каким угодно гадом, избивать бездомных собак и страдать некрофилией, чаще всего люди мудро скажут что это, мол не наше дело. Но если ты обманул одного единственного клиента — на тебе можно ставить крест. Доверие — самая твердая валюта, и если пронесется слушок что я взяла деньги и наколола клиентку, ко мне никто больше не обратится. И я пойду работать техничкой в продмаг, потому что выучиться я не позаботилась. Я кончу жизнь на вокзале.

Сука! Какая же ты сука, Алка!

Если научиться глотать шпаги, можно худо-бедно заработать на хлеб с кабачковой икрой, подвизаясь в цирке. Глотать пакетики с контрабандным героином еще более прибыльно, хотя и по идее вредно. Какая польза от проглоченной обиды, скажите мне?

Алка, ты у меня попляшешь, я не я буду! Но как не крути — а заказ должен быть выполнен.

Взгляд раз за разом возвращался к визитке. Чего — то я в Алке упустила, какую — то деталь, которая лежала на поверхности. Мозг мучительно думал над этим. Так ни к чему и не придя, я пошла в спальню, упала на кровать и достала свою Книгу из — под подушки.

Заклинаний на вызов потерявшихся людей было сколько угодно, но вот толку — то что с того? Алкин муж с дочкой и так через три дня объявятся в виде хладных тел. Не катит.

Подумав, я решила сделать вещий сон, увидеть где конкретно они находятся, и попросить Ворона помочь их освободить. Через секунду я сама над собой посмеялась — я в прошлом — то сне неделю разобраться не могу, а у Ворона и без меня проблем по самое горло.

Что делать….

Дверь в прихожей схлопнула, раздался бодрый топот и Маруська ворвалась в мою спальню.

— Вот ты где! — заорала она. — А где бабка? Весь двор прочесала, нет ее нигде!

Я посмотрела на нее и буркнула:

— Не вопи, в Каморке она спит.

— Ах ты моя золотая, все же приютила старушку, — умилилась Маруся.

— Моей вины в том нет, — крайне недовольно отозвалась я.

— А ты чего в кровати, спишь что ли? День на дворе.

— А чего б мне и не поспать, если ночью я с твоей бабкой воевала и не выспалась?

Я перевернулась на другой бок, нахлобучила на ухо подушку и решила поспать, а то голова уже пухнет. Сны мне почему — то никогда не снились, кроме заказанных, но я была не в претензии и поспать любила всегда.

— Манька!!! — возопила снова Маруська через полчаса.

Я слегка вздрогнула от неожиданности и покрепче прижала подушку к уху.

— Манька, мать твою! — Маруська не долго думая подскочила и сдернула с меня подушку. — Ты оладушки будешь?

— Не буду, я сплю, — сквозь зубы сказала я. Черт возьми, мне дадут спокойно помереть или нет??

— Да спи ради Бога, я еще и тесто не завела, — успокоила меня Маруська и пошла на кухню. Злая как сто чертей я снова надвинула подушку и тут же провалилась в сон.

— Манька! — через полчаса снова раздался вопль и я не вынесла. Я от злости проснулась, встала, открыла рот на 56 сантиментов и принялась орать:

— Черт возьми, мне будет покой в собственном доме или нет??? Ты сгрузила на меня свою сумасшедшую бабку, я не спала ночь, у меня своих проблем выше головы — так могу я хотя бы спокойно поспать ???

Хотя на самом деле я сказала все это более эмоционально и нецензурно.

— Я тебе только трубку хотела дать, — испуганно сказала Маруська, протягивая телефон.

— Чё делать, — скулил в трубку неверный Макс.