В поисках Черного Камня - Ирина Медведева Страница 59

– Иди отсюда и разберись с арестами в Макао, – рявкнул Черный Дракон, и начальник службы безопасности пулей вылетел из кабинета.

Президент медленно опустился в голландское кресло и жестом пригласил Третьего Глаза сделать то же самое.

– Я слушаю, – отрывисто сказал он.

Третий Глаз сел и привычным жестом поправил очки.

– Как я уже говорил, босс, – невыразительным тоном начал он, – мои действия, о которых доложил вам Разящий Меч, являются сугубо личным делом и никоим образом не отражаются на эффективности и качестве моей профессиональной деятельности, а также не являются признаком нервного расстройства или душевного заболевания.

Вам известно, что все свои силы я отдаю на благо нашего общего дела и, по сути, веду жизнь аскета – не пью, не курю, не имею порочащих меня связей или пристрастий. Если вы видели сцену с Изабеллой, а я уверен, что Разящий Меч не рискнул бы сообщить подобную информацию без видеопленки, подтверждающей его слова, то наверняка обратили внимание, что я даже не притронулся к коктейлям, делая их исключительно для крокодила.

Опять-таки в интересах дела я регулярно занимаюсь спортом и слежу за состоянием своего здоровья.

– Твои достоинства мне прекрасно известны, – нетерпеливо перебил его Черный Дракон. – Сейчас ты скажешь, что это часть дзенской практики вроде вышивания навозных жуков на носовых платках.

– Нет, босс, – спокойно ответил Третий Глаз. – Я скажу вам то, что должен сказать – чистую правду. То, что вы видели, можно было бы назвать сеансом аутопсихотерапии. Это своеобразное снятие стресса, психического напряжения, в некотором роде катарсис. Очень прошу вас набраться терпения и выслушать довольно долгую и печальную историю, которая объяснит вам все.

– Я слушаю тебя с большим интересом, – сказал Черный Дракон.

– Моя мать была китаянкой удивительной красоты, – продолжил Третий Глаз. – Она родила меня в 15 лет. В поисках лучшей жизни мои родители перебрались на Цейлон, где красота матери привлекла внимание отдыхавшего там крупного американского гангстера итальянского происхождения. По его приказу моего отца убили, а мать похитили и отвезли в Америку. Умирающий от ран отец снял со своей шеи окровавленный яшмовый медальон с вырезанным на нем иероглифом «счастье» и протянул его мне.

– У твоей матери точно такой же медальон, – сказал он. – Поклянись, что отыщешь ее, где бы она ни была.

Потом, как вам известно, меня взял на воспитание ныне покойный монах Ван, занимавший тогда в обществе Черного Дракона должность Главного Идеолога. Он позаботился о моем образовании и помог стать тем, кем я сейчас являюсь. Я наводил справки о матери и узнал, что она умерла от укуса сколопендры. Похитившего ее гангстера убили конкуренты, и я не смог ни выполнить клятву, данную отцу, ни отомстить.

И вот, восемь лет назад наши люди доставили с Филиппин партию новых девушек для публичных домов. Оценивая качество товара, я увидел среди них одну полу-китаянку с европейскими чертами лица и смуглой матовой кожей. Что-то в ее лице показалось мне неуловимо знакомым, я перевел взгляд ниже и вдруг заметил в глубоком вырезе платья яшмовый медальон с иероглифом «счастье» – медальон моей матери. Я выкупил Изабеллу – так звали девушку – и отвез ее к себе домой. Она оказалась моей сводной сестрой.

Мы прожили вместе пять лет. Для меня, выросшего сиротой, присутствие в доме сводной сестры стало даром небес. С каждым днем я любил ее все больше и больше, и это чувство помогало уравновесить в моей душе всю ту беспощадную жестокость, которую я проявлял к своим врагам и вашим врагам, босс. Гармоничное сочетание любви и безжалостности, инь и ян, сделали мою душу сильной и цельной как никогда, укрепили ее и закалили.

Но время шло, и равновесие моей души нарушилось. Любовь к сводной сестре стала настолько сильной, что я не хотел делить ее ни с кем, ни с одним мужчиной в мире. Изабелла была прекрасным цветком, созданным для любви, но я в своем слепом эгоизме никому не позволял приближаться к ней.

В какой-то момент я заметил, что сестра изменилась. Ее улыбка стала более мягкой, она вся светилась счастьем и покоем. Ужасные подозрения доводили меня до безумия, и я нанял частного детектива, чтобы следить за ней. Подозрения подтвердились, и то, что я узнал, было самым худшим из всего, что я мог предположить. Сестра связалась с нашим заклятым врагом, американцем Гарри Буном, который работал на «Общество Девяти Драконов». Думаю, что вы помните операцию, которую я провел, чтобы покончить с ними.

Черный Дракон медленно облизнул губы, словно чувствуя на них возбуждающий солоноватый привкус крови, и слегка наклонил голову. Он погрузился в воспоминания о самой жестокой за время его правления расправе с конкурентами.

– Да, ты был великолепен, – сказал он и улыбнулся, слегка растянув уголки рта. – Теперь я понимаю, что тогда у тебя были еще и личные мотивы.

– Благодарю вас, босс, – бесстрастно произнес Третий Глаз. – С вашего позволения я продолжу.

Я не хотел расстраивать сестру и решил сообщить ей о смерти ее возлюбленного в наиболее мягкой форме. Для этого я выбрал место, не только любимое ею, но и напоминающее о извечной борьбе за выживание между сильным и слабым, между охотником и жертвой. Я пригласил сестру в зоопарк. Там, прогуливаясь мимо прудов с черными лебедями и клеток с хорьками и енотами, я говорил о прекрасном и справедливом устройстве мира животных, в котором более сильный без сомнений и сожалений пожирает более слабого с тем, чтобы в свою очередь послужить пищей другому. Это обеспечивает процесс эволюции и позволяет видам выживать и совершенствоваться.

Изабелла слушала меня с интересом, и я, вдохновленный ее вниманием, решил, что пришла пора перейти к главному. Мы как раз подошли к водоему с крокодилами, и я подумал, что это место идеально подходит для того, чтобы поведать о бесславном конце Гарри Буна.

Не вдаваясь в подробности, я как мог более деликатно сказал, что американца растворили в серной кислоте, предварительно вырвав ему ноздри и отрезав уши.

Бурная реакция сестры меня напугала. Она билась в истерике и кричала почти так же громко, как Гарри Бун, когда ему отрезали уши. Я, как мог, старался ее утешить, снова напомнив об эволюции и пищевых цепочках, но Изабелла вырвалась из моих рук и прижалась к ограждению крокодилового пруда.

– Я ненавижу тебя, – крикнула она. – И если слабые должны служить пищей другим, я лучше стану пищей, чем буду жить рядом с тобой.

С грацией лани она перемахнула через ограду и бросилась в пасть ближайшего крокодила. Я не успел шевельнуться, как ужасные челюсти схватили Изабеллу поперек туловища, хвост рептилии ударил по воде, взметнув фонтан брызг, и через минуту все было кончено. Крокодил не оставил от нее даже клочка одежды.

Третий Глаз замолчал, погрузившись в воспоминания. Лицо Черного Дракона не отражало никаких чувств. Около минуты он молчал, отдавая дань трагизму воспоминаний главы информационной разведки.

Крысы и Вин Чун в вентиляционной шахте не были так спокойны. В глазах боевиков Чанга сверкала подозрительная влага. Более чувствительный барсук украдкой смахивал лапами слезы с усов. Когда его сдавленные всхлипывания стали слишком громкими, Вивекасвати, который держался лучше всех, с напускной грубостью, но различимой дрожью в голосе напомнил о необходимости соблюдать тишину.