Даже ведьмы умеют плакать - Анна и Сергей Литвиновы Страница 57

И я протянул ей через стол милого фарфорового ангела.

Лиза взяла его в руки. Ее глаза повлажнели.

– Какая прелесть… – протянула она дрогнувшим голосом.

Она поцеловала ангела в макушку и спрятала его в сумочку.

– Я поставлю его на тумбочку и буду смотреть на него, засыпая. И вспоминать тебя.

Потом мы сложили покупки в багажник машины, и Лиза попросила еще немного прогулять ее по Вене. Штука, кажется, заключалась в том, что нам обоим не хотелось расставаться.

Уже стемнело, когда мы не спеша пошли по Рингу в сторону ратуши. Молочный свет многочисленных фонарей освещал музейный квартал слева, городской театр и Хофбург – справа от бульвара. Своими подавляющими имперскими зданиями город напоминал Петербург – если бы город на Неве каждодневно мыли и драили все последних двести лет. Мы с Лизой были одни на бульваре, только велосипедисты как вихри проносились навстречу и мимо. Лиза доверчиво взяла меня за руку.

И тут, когда до нашего расставания оставалась пара часов, я вдруг взял и выложил Лизе подспудную историю своего исчезновения из Москвы.

Не знаю зачем, но я поведал ей все. И про то, как кто-то вычеркнул меня из числа живых в компьютерной базе данных. И про мою заблокированную вдруг кредитную карту. И про предсмертную записку, написанную якобы моим собственным почерком. Рассказал я Лизе и про дурацкий сайт «Кукушечка-два», нагадавший мне умереть – причем умереть как раз сегодня. «Теперь ты понимаешь, – закончил я, – почему я с такой охотой удрал из Москвы».

К моему удивлению, Лиза восприняла мой рассказ очень всерьез.

– А здесь с тобой ничего такого не случалось? – участливо спросила она.

– Аб-бсолютно. Как рукой сняло. Кстати, если ты думаешь, что я шизо, могу тебя заверить: сроду психом не был, и все это мне не привиделось, а было на самом деле.

– А кто сказал, что я тебе не верю? – пожала она плечами. – Очень даже верю. Интересно, что это было?

– Похоже на чью-то злую шутку.

– Или на сглаз.

– Ты веришь в сглаз? – удивился я.

– С некоторых пор верю, – кивнула она и задумчиво добавила: – Но ведь тебя в том списке не было… Точно не было… Впрочем, заказать тебя могли какому-то другому колдуну…

– Ты о чем? – не понял я.

– Да так, – она махнула рукой. – Не обращай внимания.

– И все-таки?

– Долго рассказывать. И потом, я думаю, к твоему случаю это никакого отношения не имеет… Скажи, пожалуйста, – она заглянула мне в лицо, – у тебя есть враги?

– Враги? – Я пожал плечами. – Думаю, нет.

– Неужели?

– А откуда им взяться? Я по жизни не подличал. Никого никогда не кидал.

– А кто был заинтересован в твоем исчезновении? Может, коллеги?

– Да нет. Что мне с ними делить? Работы на всех хватит.

– Родителей и детей у тебя нет… А кто унаследует все твое имущество, если ты вдруг, не дай бог… Ну, ты понимаешь.

Я задумался: официально с женой мы еще не разведены, а, значит, по закону наследует она.

– Двоюродная сестра все наследует, – соврал я.

– Неужели? – пристально посмотрела на меня Лиза.

– Да, я так думаю. А что?

– Да нет, ничего. Права моя бабушка: у каждого человека на свете найдется что скрывать. Ладно, проехали. Сам-то ты что по этому поводу думаешь?

– Дурацкая история, которую хорошо бы поскорее выкинуть из головы.

– Она похожа, – задумчиво проговорила Лиза, – на проделки какого-нибудь крутого и хитрого хакера.

Я вздрогнул. Моя бывшая жена была очень талантливой компьютерщицей, работала по специальности и разбиралась в программном обеспечении – дай бог. Взломать чей-нибудь сервер для нее пара пустяков.

– Хакер вполне мог бы, – продолжала развивать свою мысль Лиза, – организовать специально для тебя сайт «Кукушечка». И вычеркнуть тебя из базы данных ГАИ. И списать твои деньги с кредитной карты.

Мне кажется, я слегка покраснел. Я и не подумал о своей бывшей жене в контексте тех непоняток, что со мной происходили в Москве. Она? Не может быть… Или все-таки может?

– А как же письмо о самоубийстве, написанное моим почерком? —

возразил я.

– По-моему, это тоже просто, если разбираешься в компьютерах, – пожала плечами Лиза. – Берется образец почерка – какое-нибудь твое старое письмо. Оно сканируется, и в компьютер закладывается образец того, как ты пишешь каждую букву. Ну, а потом этими буквами можно написать что угодно – хоть предсмертную записку. Ты, кстати, не обратил внимания: письмо было написано от руки или отпечатано на принтере?

– Нет, – покачал головой я, – я его сразу сжег. Такая гадость!

– А зря. Можно было бы провести экспертизу.

– По-моему, – улыбнулся я, – ты, Лизочка, слишком близко к сердцу принимаешь эту историю.

– А, по-моему, – возразила она, – все события, что происходят с человеком, даже самые невероятные, нуждаются в объяснении.

Незаметно, за разговором, мы прошли по Рингу парламент и ратушу и уже приближались к университету. Величественные, эти здания позапрошлого века высились в весенней ночи, освещенные молочным светом фонарей.

– Сколько там отмерила тебе твоя «кукушечка»? – спросила Лиза.

– Срок истекает как раз сегодня, – усмехнулся я.

Я взглянул на часы: они показывали половину десятого.

– Если ты не против, я могу побыть с тобой до полуночи, – улыбнулась Лиза, – чтоб тебе не было страшно.

– Мне и так не страшно, – улыбнулся я. – Но с тобой мне весело. И просто хорошо.

И мы опять поцеловались, стоя на пустынном бульваре. Проносившийся мимо велосипедист поприветствовал наш поцелуй веселой трелью звонка.